Дыхание глубокое и размеренное, подо мной дрожащее нежное тело. Выхожу из неё, всё ещё сжимающейся вокруг моего члена. Вставляю внутрь палец, чувствую струйку своего семя. Размазываю по её киске, втираю собственнически. Она стонет под моей рукой.
Встаю и беру на руки взмокшее тело, которое расслабленно повисает в моих руках. Заглядывает мне в глаза, пока я несу в комнату. Кладу рядом с собой на кровать и укрываю нас одеялом. Прижимаю крепче к себе. Хочу чувствовать её тело, сжимать до хруста, сломать волю для себя. Чтобы она так же сходила с ума по мне, думала каждую секунду и надеялась на то, что я буду с ней.
– У меня болит задница, Гейб, – говорит она со стоном. – Это было жестоко. Ты опять пробрался в мою квартиру.
Усмехаюсь, сознание возвращается к ней, и маленькие коготки впиваются в меня.
– Ты снова трахнул меня, завтра я проснусь одна и буду думать, что люблю другого парня. Пока ты исчезнешь ещё на некоторое время, – обиженным голосом говорит она. – Я так запуталась.
Её всхлипы переходят в едва сдержанные рыдания. Тело трясётся под моей рукой. Притягиваю её к себе, целую в лоб и удерживаю.
– Я сделаю вид, что не слышал о слове «любовь», тем более по отношению к кому-то другому. И я не исчезну. Теперь готовься к тому, что я надолго здесь, – идти мне всё равно некуда, думаю про себя. Но даже если бы и было, я её вряд ли захочу делить с кем-то.
Она на миг застывает, её тело напрягается, а затем прекращает трястись.
– И для тебя же лучше забыть о другом, пока я рядом. Иначе, боюсь, ты ещё долго не сядешь на свою задницу. И это первое предупреждение. Всё понятно? – зло говорю ей.
Она молчит некоторое время, взвешивает мои слова, но я не шучу. Никаких мыслей о другом, иначе ей просто не выжить. Сокрушённый новым чувством, одержим идеей сделать её своей, я почти засыпаю, едва услышав нужные мне слова.
– Я верю тебе, – шепчет она, и я проваливаюсь в так необходимый мне сон.
Заношу сумки Анны в квартиру, пока она идёт позади меня. Уже довольно поздно, когда мы добрались до квартиры, часы показывали 12 ночи. Анна собирала свои вещи, а я ездил в магазин за продуктами и терпеливо ждал, сидя на диване в её квартире. К чему такая спешность? Она боится оставаться одна, и у нас, вроде как, взаимовыгодный договор.
Чувствую себя немного неуверенным, я жил только с Элизабет за всё свои 35 лет. Естественно, я молчалив всю дорогу, чем пугаю моего нового квартиросъёмщика. Анна делает вид, что всё хорошо, но тень, то и дело, пробегающая по её лицу, говорит об обратном.
