— И что же вы делаете в моей спальне, милое дитя?
8
На пороге стоял василиск, держа в руке канделябр. Юна не слышала, как он вошел. Не найдясь, что ответить, цепенея от ужаса, смотрела, как он медленно подходит, укоризненно покачивая головой, прицокивая языком, неторопливо наклоняется, переворачивая стол обратно на ножки, подцепляет когтем ее подбородок... Говорят, василиски умеют превращать людей в камень. Юна в полной мере ощущала себе парализованной, даже дышать не могла. Но это была не магия, а ужас.
И дракона не спасла, и себе подписала приговор. Выхода нет.
Растянуть губы в улыбке:
— Простите мне мою дерзость... Слуги говорят, вы демона вызвали... Я никогда их не видела, не смогла совладать с любопытством... Простите...
Он послушно отвел руку от ее лица, Юна сделала несколько шагов... колючая сеть оплела ноги, десятки острых игл впились в лодыжки, от боли выступили слезы, она бы упала, если бы адмирал вовремя не подхватил, прислонил к стене.
— Не торопитесь так. Для начала вы расскажете, кто надоумил вас подкинуть мне дракона.
Боль в порезанных ступнях отрезвила не хуже кувшина ледяной воды в лицо. Если сражаться бесполезно, нужно договариваться.
— Лес. Его величество Лес повелел мне.
— Вот как?
Все-таки страшное у него лицо. Под черными губами — самые настоящие клыки. Чешуя поблескивает и на лбу между бровями. Поверить в близость своей гибели, глядя в такое лицо, очень просто.
— Я нашла его на полянке в лесу, совсем крохотного... То есть, не я нашла, Лес сам меня привел. Я прятала его дома, а потом узнала, что в наш город приезжаете вы...
Какие слова заставят хищника отпустить жертву?
— Вы одной крови с ним... Как можно пустить на это самое ваше препарирование родственника, пусть даже и дальнего?
— Кто. Надоумил. Вас. Подбросить. Мне. Дракона.
— Никто, я сама. Ведь Новый Год. Каждый должен получить подарок. Разве вам кто-нибудь в этом городе, кроме меня, хоть что-то подарил? Изумруд будет вашим самым верным другом и охранником... Разве вы не рады?
Адмирал сжал кулаки и зарычал, как настоящий дракон. Юна вжалась в стену.
Он совсем по-змеиному вытянул шею, зашипел на ухо:
— Милое дитя, постарайтесь тщательнее подбирать слова, прошу вас... Или я могу сделать вам больно... — мокрый язык вдруг лизнул Юнино ухо, коснулся шеи и это было неожиданее, неприятнее, чем если б горлу прижалось острие кинжала.
— Так почему вы решили подкинуть мне ящерицу, дитя?!
— Я подумала, вы будете более достойным воспитателем дракона, чем я... Я думала, вы обрадуетесь...
