— Какой именно? — спросил он.
В этом сонном городке их было больше одной?
— Младшей, — ответила я.
Он остановился в нескольких футах от меня и скрестил руки на груди.
— Это я.
— О, превосходно, — пробормотала я, глядя на него и думая, что он почти так же красив, как Микки (но не совсем), что было довольно сложно.
— У вас есть ребенок, которого вы хотите записать? — спросил он.
— Нет, мой сын занимается борьбой, — сказала я ему, гордо расправляя плечи. Рефлекторное движение, которым должна бы обладать любая мама (по моему мнению), даже если бы она не была так взволнована избранным им занятием. Он ухмыльнулся. Это тоже было почти также разрушительно, как и у Микки, но не совсем.
— Борьба сойдет, — пробормотал он.
— Да, — согласилась я. — В общем, мне просто интересно, принимает ли Юношеская лига пожертвования?
— Если имеете в виду деньги, то, черт возьми, да, — сказал он на удивление грубо. — Если имеете в виду экипировку, и она новая, то еще одно да. Но если имеете в виду экипировку, находящуюся в пользовании, я должен взглянуть. Детям нужно хорошее барахло. Не люблю, когда они ведут спарринг в чем-то, что должно защищать их, но может в конечном итоге причинить боль.
Я думала, что это хорошая политика, но он, очевидно, уже знал об этом, поэтому я не поделилась своими мыслями. Я сказала:
— Я имею в виду деньги. В каком-то смысле. Или не в каком-то, так как это определенно деньги. То есть… будут ими. Видите ли, я только что переехала в Магдалену, и устраиваю домашнюю распродажу. Я подумала, что, возможно, лига могла бы использовать вырученные деньги.
На это он улыбнулся, что тоже было привлекательно, убрал руки со своей широкой груди, положил их на бедра и постановил:
— Отличная идея.
Затем он повернулся, направился от меня прочь, продолжая говорить:
— Зайдите в офис. Я дам вам номер Джози. Держу пари, у большинства мам есть барахло, которое они продадут. Если вы встретитесь с Джози, сможете сделать это.
— Джози? — спросила я, решив, что лучше всего последовать за ним, что я и сделала, каблуки туфель, которые были на мне и, я была уверена, у моей матери тоже (во всевозможных цветах), издавали на деревянном полу приглушенные звуки.
— Моя жена, — сказал он, поворачивая голову и глядя на меня через плечо. — Она взяла на себя сбор средств.
Взяла на себя? Это создавало впечатление, что раньше она не вмешивалась, и мне это показалось странным.
Я так подумала, потому что не важно, в чем бы Конрад не участвовал, ему было нужно, чтобы это делала я. Например, чтобы я устроила сказочный званый обед, или показалась на деловом ужине в подходящем платье и была очаровательна, или стала членом правления благотворительной организации. Я делала это не просто так. Я отдавала ему все, что у меня было.
