А на противоположной сторонѣ бездны, оточившей городъ, была широкая земля. Тамъ были холмы, надъ которыми поднимались высокія трубы, откуда съ утра взвивались клубы густого дыма. По вечерамъ надъ холмами мерцали огни и слышались пѣсни, то безнадежно заунывныя, то безшабашно веселыя, звуки которыхъ, однако, всегда долетали въ городъ одинаково печальнымъ и хватающимъ за сердце отголоскомъ. Тамъ разстилались широкія нивы, надъ которыми по лѣтнимъ вечерамъ поднимался росистый туманъ, проплывавшій надъ городомъ легкими бѣлыми облаками, и обширные луга, гдѣ паслись стада, которыя являлись въ городъ кровавыми лоскутьями мяса.
Тамъ была жизнь сложная и могучая, раскинувшаяся на безбрежномъ просторѣ, заключавшая въ себѣ залогъ внутренняго роста, великая и разнообразная, какъ цѣлый своеобразный міръ. Но пропасть, отдѣлившая Странника отъ этой жизни, была широка, и нигдѣ не было перекинуто моста, даже такого тонкаго, какъ лезвее меча, по которому мусульманскія души должны переходить въ рай. И онъ чувствовалъ себя въ городѣ, какъ въ безвыходномъ плѣну, въ такомъ же заточеніи, какъ въ далекой восточной пустынѣ, только при другой обстановкѣ и другихъ условіяхъ.
Прошлое, отъ котораго Странникъ мечталъ освободиться, не хотѣло оставить его въ покоѣ, и онъ вѣчно чувствовалъ себя въ положеніи человѣка, невидимо призваннаго давать отвѣтъ по поводу и безъ всякаго повода. Онъ чувствовалъ себя въ положеніи жука, котораго поймали и продержали цѣлый день въ коробочкѣ, а теперь отпустили на травку, привязавъ его за ногу болѣе или менѣе длинной ниткой, но который знаетъ, что въ любую минуту его могутъ притянуть назадъ.
И сказалъ себѣ Странникъ: — Что я буду дѣлать въ этомъ городѣ? Я потерялъ слишкомъ много иллюзій, и стыдно мнѣ съ моими сѣдыми волосами опять начинать игру въ бирюльки!.. Я не могу играть въ прятки со старшими, какъ четырнадцатилѣтній гимназистъ, и жить ожиданіемъ, что свѣжія почки выйдутъ изъ холоднаго камня!.. И неужели я весь свой вѣкъ долженъ жить за оградой, какъ быкъ, котораго загнали въ ограду?
И сказалъ себѣ Странникъ: — Земля такъ велика и разнообразна! Есть климаты болѣе теплые и народы болѣе счастливые… Неужели долженъ я жить, не увидѣвъ ни разу, какъ смотритъ человѣкъ, который не боится, что ему съ минуты на минуту дадутъ толкачемъ по затылку.
И сказалъ себѣ Странникъ: — Земля такъ мала и тѣсна. Это комъ глины, плавающій среди неизмѣримой пустоты пространства, а люди — безногіе черви, ползающіе по его поверхности. Пусть же я, по крайней мѣрѣ, осмотрю ее вдоль и поперекъ, измѣрю нашу круглую темницу справа налѣво и сверху донизу, чтобы я не былъ худшимъ изъ рабовъ и самымъ неподвижнымъ изъ пресмыкающихся!
