Непобедимый, стоявший молча сбоку трона, одобрительно ухмыльнулся и переступил с ноги на ногу. Он не имел права садиться без разрешения хозяина шатра на ковер для высоких гостей, возле которого стоял, хотя саин-хан не сказал бы ему ничего. Субудаю понравилось заключительное слово по поводу судьбы джагуна, которое подтвердило в очередной раз, что ставка его и всего курултая на внука Священного Воителя, а не на одного из пятерых его сыновей, оказалась правильной. На глазах у старого полководца наливался силой и умом новый каган всех монгол.
— А если твой непобедимый хан не возьмет эту крошечную крепость в два дня, я пошлю гонцов в Каракорум, чтобы курултай отозвал его из похода как можно скорее, — добавил саин-хан и махнул рукой, чтобы сотника увели.
— Ослепительный, яшасын! — крикнул тот, заворачивая голову в тюрбане между плечами стражников. — Пусть бог Тенгрэ продлит твои дни до бесконесности…
Полог откинулся и сразу плотная ткань закрыла вход. Снаружи донеслись возбужденные голоса, это кебтегулы определяли осужденного в руки палача, место которого было рядом с шатром. Затем отверстие входа окрасилось вновь красными отсветами от костров, стражники со склоненными головами поспешили занять места за спинкой трона.
— Саин-хан, твой брат Шейбани с другими царевичами скоро должен подъехать на большой совет, — напомнил джихангиру Субудай-багатур, он опустился наконец-то на ковер и поджал под себя ноги. Из впалой груди вырвался вздох облегчения, после чего он продолжил. — Нам нужно продумать все до мелочей, чтобы не насторожить тайной встречей Гуюк-хана, иначе он подумает, что против него замышляется заговор и опередит тебя с дурной вестью в Каракорум.
Бату-хан согласно кивнул, в глазах у него появилась какая-то мысль, которой он тут-же поделился со своим учителем:
— Я сейчас же пошлю к нему вестовых с предложением помощи, а если он ее отвергнет из-за непрниязни ко мне, то вестовые ему объяснят, что решение принималось совместно с другими царевичами-чингизидами, пусть тогда он прибудет сюда и послушает их доводы. Это послужит оправданием нашей тайной встречи с Шейбани-ханом без него, и успокоит в мыслях по поводу заговора, — джихангир снова подался вперед. — Нам нужно решить множество вопросов по возвращении войска в орду без потерь, от обоза приходят известия, что там начали бросать повозки с добром, потому что днем солнце взялось припекать и колеса стали вязнуть в сыром снегу. По утрам и по вечерам снег схватывается еще морозами, не давая коням пробиться копытами к прошлогодней траве, а зерна и сена на всех давно не хватает. Весна в урусутских краях наступила раньше обычного, если дороги развезет, то мы можем задержаться здесь до тех пор, пока они не подсохнут. И это будет наш позор.
