Одним богам было известно, зачем Редлог, мародер и контрабандист, которого они наконец-то нашли, устроил себе убежище в этой глуши. Как непонятно было и то, с какой стати он нагреб сюда всю эту рухлядь. Рада только удивленно брови вскидывала, видя торчащие из «мешков с добром», как он называл свои богатства, старые прохудившиеся сапоги, проржавевшую сбрую, потрескавшиеся вожжи, которые, судя по их виду, кто-то грыз, куски трухлявой ткани, разваливающейся на нитки прямо в руках, и даже речной песок, которого было аж три мешка. «Добро» Редлога занимало все свободные помещения, а здесь их было очень много — коридоры, словно кротовьи норы, тянулись во все стороны под зимним лесом. У стен высились пирамиды из фарфоровых горшков и ваз, стояли стопками серебряные и медные тарелки, валялись скатки канатов, мешки с шерстью и пряжей, мешки с одеждой и специями, мешки с давно протухшей мукой, кишевшие жучками. Были здесь золотые карнизы, скрученные в скатки шелковые ковры и тканые гобелены, стояла обитая кожей и замшей мебель, причем между креслами, которым самое место было в королевском дворце, виднелись и гнилые табуретки на частично выпадающих ножках, которые даже бедняк постеснялся бы втащить на кухню. В одном углу Рада обнаружила отодранный целиком от стены вместе с крепежной смесью кусок фарфоровой плитки с изображением толстой русалки, расчесывающей свои волосы. А Улыбашка клялась и божилась, что в одном из дальних помещений в старом мешке, набитом сухарями, которые обычно брали с собой вместо пайка солдаты, уходя в длительные походы, свил себе гнездо енот. Енота Рада не видела, но ей было достаточно и того, что она наблюдала вокруг себя. Кажется, можно было несколько лет обходить эти комнаты и разглядывать, без конца рассматривать то барахло, что стащил сюда со всего мира Редлог.
Были и поистине ценные вещи. Ящики с золотом — монетами, слитками, перстнями и прочими украшениями, — стояли вперемешку с золочеными подносами, отодранной от стен позолоченной лепниной. Коллекции редких драгоценных камней соседствовали с личными перстнями-печатками, вырезанными из камня, каждый из которых стоил целое состояние и принадлежал, скорее всего, дворянам. Правда, ни одну из эмблем Рада так и не узнала. Усыпанное изумрудами, рубинами и алмазами оружие со всех концов света небрежно было свалено в кучи у стен среди какого-то изношенного тряпья, а в одной из комнат стояла статуя, целиком вырезанная из нефрита, — обнаженная девушка в человеческий рост с птичьими крыльями за спиной, поддерживающая волосы, чтобы те не падали ей на плечи. Рада долго пристально рассматривала эту статую, гадая, не может ли эта девушка быть частью какой-то скульптурной группы: на боку у нее четко просматривался ровный спил, словно ее отделили от основной части монумента и унесли.
