Например, он видит чей-то мячик и говорит: «Я хочу его! Он мой!» — и, если не дашь ему этот мячик, он начинает плакать. Хотя когда-то, когда был младенцем, он все принимал в жизни, и что ему ни дашь, только радовался. Но когда немного подрастет и начнет чувствовать: «Это мое!» — и в нем возрастет его эго, это эгоистичное «я»… Потому что существует и хорошее «я», оно — это мы сами, наша идентичность. Но когда возрастает плохое эго, у нас начинаются всякие неприятности, и мы перестаем радоваться жизни. А если бы принимали всё, что дает нам Бог, как из рук Божиих, изумляясь и говоря: «Ой, это сделал Бог? Он дает мне это? Я принимаю всё, я не сужу Бога!»
«Да ты что, безумный?» — скажешь ты. Да, пред Богом я хочу быть безумным. Пред Богом я не хочу иметь этой демонической «образованности», не хочу судить Бога, не хочу судить о том, что Он дает мне, а чего не дает, что отнимает, а что прибавляет. Господь — мой Бог, я Ему поклоняюсь и служу, я не могу делаться Его судьей, обличать Его.
Как хорошо быть пред Богом как малое дитя, как невинное создание, как глупенький. Извини за это слово, но оно очень хорошее: «Как глупенький пред Богом». Пред Тобой, Господи, я не умный, я не хочу быть умным пред Тобой, я хочу быть простодушным. У простодушного человека, положившегося на Бога, есть эта радость, он каждый день принимает жизнь как дар из рук Божиих. А когда тебе дают подарок, ты ведь не расстраиваешься, а радуешься. Любой подарок несет в себе удивление, внезапность, очарование новым, неожиданным, уникальным.
Мы потому должны быть радостными, что Бог и сегодня что-то думает о нас, о тебе, Он занимается тобой. «Но я испытываю боль!» Да, знаю, что и ты слушаешь, ты, страдающий сейчас, но это страдание тоже означает, что Бог занимается тобой22.
«Но я испытываю боль!» Да, ты испытываешь боль, потому что, когда Бог прикасается к нам, Его прикосновение часто означает боль. Мы ощущаем Божие прикосновение иногда как ласку, а иногда как боль — в зависимости от того, что в нас должно исправиться. Иногда Он хочет сделать нашу душу более тонкой, в другой раз — отсечь что-нибудь лишнее, а в третий — хочет обтесать наш эгоизм, исправить его, очистить нашу добродетель, чтобы она стала еще чище и засияла. Я не знаю, чего хочет Бог, но знаю, что Он тобой занимается. Ты достоин того, чтобы Бог занимался тобой. Это великая честь.
«Но, по-моему, — говоришь ты, — Он все равно что дает мне затрещину». А даже если и дает тебе затрещину, ты поцелуй Ему руку, которая бьет тебя. Поймай ее в тот миг, когда она тебя ударит, и поцелуй! Бог тебя колотит, а ты негодуешь из-за этой руки?
