Договор с богами или богом — основа жизни человеческих обществ старорелигиозного типа. Весь мир рассматривается как общество и поэтому страшно ценится союз с самыми сильными элементами мирового общества — властителями стихий. Законы и обычаи освещаются не только договором между людьми, но и договором, «заветом» людей с божествами. Религия переплетается с реальной жизнью неразрывно. Если общество развивается, если в недрах его назревает переворот, если оно распадается на враждующие классы — то все это должно необходимо отразиться в области религии, принять религиозную окраску.
Выразителями борющихся тенденций в обществах светского характера бывают ораторы, публицисты, в обществах религиозных они называются пророками.
Пророк требует пересмотра договора с богом, а такой пересмотр всегда является пересмотром и социальных отношений. В пророке выражается новое понимание правды о природе и обществе новых, или выросших и окрепших элементов общества. Но пророки обыкновенно апеллируют к прошлому, они называют свои реформы возвратом к исконной истине, а вредоносные по их мнению учения и нравы стараются изобразить, как пагубные новшества.
Лишь на более высоких ступенях общественного развития традиция теряет свое обаяние и пророки начинают сознавать новизну своих истин и говорить о новом завете. Но и тут заботливо устанавливается связь с прошлым. Иисус говорил, что пришел исполнить, а не нарушать закон ветхого завета. Магомет опирался на Моисея и Иисуса. Вечное Евангелие Св. Духа, возникшее в XIII веке, опиралось на них же, хотя и претендовало на роль третьего, наиновейшего завета.
В течение долгого времени публицистика имела форму пророчества как в дохристианском, так и в христианском мире. При этом пророчество распадалось на два типа: истинное и эпиграфическое.
Пророки не были в собственном смысле предсказателями, они были ими в том же духе, что современные публицисты и социологи. Определение пророческого способа предсказывать, даваемое Дармштетером, может быть применено и к Кондорсэ, Сен–Симону или Марксу «Пророк видит будущее в самых общих его чертах, потому что, создав себе известную философскую концепцию истории, он определенно знает судьбы своего народа, смотря по пути, на который народ этот вступает. Общее движение фактов и идей с их необходимыми отдаленными результатами — вот единственное, что его интересует: деталь, конкретный факт, естественно ускользает от него; он оставляет предсказание их шарлатанам».
