Но распределяя свой материал таким образом, чтобы изложить его в небольшой книге на 20 печатных листах, автор часто с болью сердечной отбрасывал то или другое интересное построение, исследование, догадку, обобщение. Поэтому он решил издать отдельно для тех читателей, которые заинтересуются его идеями, наиболее важные фрагменты задуманной прежде большой работы.
Исконный, с детских годов проявившийся интерес автора к религиозным и художественным выражениям сердечной жизни человека не мог не вырасти до размеров и значения настоящей проблемы жизни после восторженного «обращения в марксизм». Никогда не воспринимался он автором, как «сухая» экономическая теория, как объективное фактическое исследование и только. Конечно, наличность и важность этих элементов в научном социализме была ясна автору, но прежде всего научный социализм был для него синтетической философией, гармонически соединявшей идеал и практику, реалистически и революционно увенчавшей собою грандиозный, глубоко волнующий душу порыв мысли учителей Маркса — великих немецких идеалистов.
Чем был Гегель и позднее Фейербах для Герцена и его друзей, тем был для нашего поколения Маркс. Глубокая практичность, объективность его, железная логика, почти всегда нарочито трезвый, почти сухой язык — не заслонил от нас тепла и света, сердца его системы.
Другой великан мысли «мастер владимирской фабрики кожевенных изделий» Иосиф Дицген горячим письмом ответил на «откровение» Маркса: «Вы впервые в ясной неопровержимой научной форме высказали то, что отныне станет сознательной тенденцией исторического развития, а именно тенденцию подчинить человеческому сознанию бывшую до сих пор слепою естественную силу общественного процесса производства». Именно эта сторона поражала и привлекала и нас. А головокружительные горизонты, которые великие пророки производительных сил человечества, от Бэкона Веруламского до Сен–Симона, открывали перед воображением, делали понятным «эстетический и религиозный вес» человеческого труда. «Философы старых школ познавали мир, задача новой философии — переделать его». Но в то же время пишущему эти строки казалось, что никто в достаточной мере не подчеркнул этой эстетической и религиозной ценности нового миросозерцания и самого рабочего движения. Понятно было и то, почему это случилось. Задачей Маркса и Энгельса было осветить действительность под углом зрения необходимости, т. е. научного познавания. Задача оценки совершено справедливо почиталась ими второстепенной, может быть третьестепенной.
