— А где Света? — спросил я несвоим, хриплым голосом.
— Дома Света. Ви назначить Света старший служанка. У неё виходной…
— А что я ещё сделал? — Я сжал руками пульсирующие болью виски.
— Уволить Гурам и разбить масыну, — китаянка улыбнулась уголками губ.
— А… это тот горец-официант?
Кажется, в моём мире его так же звали.
— Как же я умудрился тачку разбить? — Я задал вопрос скорее себе, чем служанке.
— Ви ехать по встрецны полоса… И есё вы избить господин Дорогин. Он в больница… Цево зелаете?
— Принеси мне стакан сока… Нет, лучше пива. Холодного пива.
— Хоросо, — служанка сделала поклон и ушла.
Я уставился в потолок, покрытый рельефными узорами, и засмеялся:
— Погулял, блин! Молодец!
«Позавтракав» бокалом пива, я вышел из дома и направился к тренажерному залу. Я шёл туда не для того, чтобы заняться спортом, а для того, чтобы вернуться через зеркало домой. Хотя здесь всё было хорошо, но я чувствовал себя чужаком и немного соскучился по своей уютной «двушке». И потом, не зря же говорят: «Хорошего понемножку». Не знаю почему, но я был уверен, что у меня получится попасть домой только через то зеркало, через которое я пришёл сюда.
Щурясь от яркого солнца, махая руками девушкам в бикини, я вышагивал по дорожке, а Вадим следовал за мной, держа дистанцию в несколько шагов.
— Посмотри телевизор, а я пока себя в порядок приведу, — сказал я, открывая дверь «тренажерки».
Вадим кивнул головой, усаживаясь в кожаное кресло, сиденье которого уже приняло форму его тела.
Погремев для вида дисками, я подошёл к зеркалу. На меня смотрело моё отражение — слегка помятое лицо, взъерошенные волосы, белая рубашка и брюки, в которых я был ещё вчера на противоположной стороне зеркала.
— Так, а почему я вижу себя? — Я нисколько не сомневался, что сразу увижу свою комнату в том мире, и не будет никакого отражения. Я протянул руку, ощутив под подушечками пальцев прохладную гладкую поверхность. Внутрь рука не проходила. — Эй, эй! Открывайся, блин!
Я начал колотить по зеркалу руками и разбил бы его, не откройся дверь. Вошла та же китаянка с подносом в руках. На подносе, как и вчера, стоял стакан сока, рядом с ним лежали пилюли.
— Что это? — спросил я, указывая на яркие капсулы.
— Масса, мысцы… — коротко ответила китаянка и вышла.
— Ёж твою мать, — я присел на скамейку, обхватил голову руками. Я был в шоке от осознания того, что не могу вернуться домой. А жить здесь я был морально не готов. Слезы наворачивались на глаза, стало тяжело дышать, будто грудную клетку чем-то сдавило. Появилось ощущение внутренней пустоты и обреченности. Чисто автоматически руки потянулись к гантелям. Пару раз согнув руки в локтях, прочувствовав резиновую упругость мышц, я стал немного успокаиваться. Так как делать было нечего, я решил всё же потренироваться. Я прокачивал тело часа два, обливаясь потом, делая небольшие перерывы между подходами. Ощущение безнадежности стало таять, ход мыслей стал стройным и ровным.
