* * *
Чего ожидать от службы в армии Карен не знал. Честно говоря, для него каждое передвижение вне села было сродни полёту на Марс — абсолютно нереалистичным и жутко интересным. Но оказавшись в роте, куда его направило доблестное военное министерство, он быстро и без особых трудностей выстроил отношения с сослуживцами. С одной стороны помог несгибаемый характер, закалённый в постоянном противостоянии, а с другой — нашлись плюсы от жизни в большой семье, имея семеро братьев и сестёр, хочешь — не хочешь, научишься договариваться.
Ребята подобрались со всей нашей обширнейшей родины. Слушая их рассказы, он ещё крепче уяснил для себя, что самая бедная жизнь в городе лучше, чем самая богатая в его посёлке. Служил в их роте парень, Лешка… Выделял его невообразимо рыжий цвет волос и ярко-голубые глаза, которые всех согревали добрым светом.
Ещё одной особенностью Лёши было то, что к нему все ходили со своими недугами: у кого голова болит, кто ноги натёр, не по размеру выданными кирзачами, у кого синяки по всему телу после тренировки. Парень хлопал сослуживца по плечу, лучезарно улыбался и говорил:
— Всё пройдёт, не думай об этом, — самое удивительное было то, что больные руки, ноги, головы и прочие части тела действительно очень быстро проходили, даже кровавые мозоли за пару часов затягивались молодой розовой кожицей.
Ох, как же Карен захотел обладать этой способностью. Это стало его мечтой, при мысли о которой у юноши сводило челюсть и начинали подрагивать руки. Он начал пробовать сам, совершенно не надеясь на успех, а однажды, не выдержав, подошел и попросил научить.
— Да как же я научу? Я и сам не знаю, как это работает, — Лёшка заулыбался и обнял Карена за плечи, — Я просто очень хочу помочь всем, кто ко мне обращается. Если б я мог, с удовольствием бы научил. Хочешь посиди, как-нибудь, посмотри. Я даже расскажу, как и о чём думаю, да не уверен, что из этого выйдет толк.
Несколько раз после того разговора приятель рассказывал, как думает об исцелении других, даже сам звал, когда к нему обращались. А Карен пытался повторить, всё, что ему рассказывали.
Вот в третьей роте захворал Серёга, ничего особенного, просто насморк. В очередной раз Карен пытался сделать, так как его учил Лёша. Мучился, мучился да и лёг спать, не солоно хлебавши, как ему тогда показалось.
А следующее утро для него началось с жуткой боли в районе лба и переносицы. Глаза казались горячими, а каждое движение отдавалось в голове эхом. Как он добирался до сан. части юноша не помнил, боялся только одного, не завалиться бы под ближайший куст. Молоденький доктор, сделав рентген, диагностировал острый гайморит и положил в лазарет.
