Леша вкратце рассказал Клементьеву о событиях последних дней. Костик вздыхал, качал головой, даже пару раз нецензурно выругался. И пока Леша говорил, меня посетила, как казалось, гениальная мысль.
— Слушайте, — сказала, когда бывший замолчал. — А если попробовать снять соскобы с моих рук?
— Так ты же их мыла, — удивился Костя.
— Я сполоснула их от крови, но под ногтями могло что-нибудь остаться. Он был в перчатках их зверя дермантина, причем не новых. Видите темные полоски под ногтями? — я показала всем правую руку. — Это от перчаток, когда я пыталась сбросить удавку, зацепила, наверное. Не факт, что повезет, но попробовать можно.
— И будет тогда Дмитрий Александрович колоть купола на печальную арестантскую спину, — подытожил Леша.
— Вы имеете в виду, что на перчатках могли остаться потожировые следы? Он же их все-таки руками надевал, — догадался Ботаник.
— Давай попробуем, — сказал Костя, поднимаясь. — До лаборатории сама дойдешь?
— Если нужны услуги носильщика…
— Леша, перестань, — перебила я его и схватилась за подставленный локоть Клементьева.
Лаборатория находилась в противоположном конце здания. Голова уже не кружилась, но общая слабость не отпускала. Наши шаги эхом разносились по пустым коридорам, все-таки жуткое место. Особенно ночью. Костя достал ключи из кармана и открыл дверь лаборатории. Нашел выключатель, и свет ударил по глазам.
— Лаборанты не дежурят? — спросила я.
— У нас один остался, так что справляемся как можем.
— А ты сам сможешь провести анализ?
— Я-то могу, но привык орудовать не такими мелкими инструментами, так что лучше дождаться утра. Давай руку.
Маленькая металлическая лопатка смотрелась в огромной Костиной руке инородно. Да, ему действительно бы больше топорик подошел. Все, что Клементьев смог отковырять из-под ногтей, распределил на прямоугольные стекляшки, которые используются при заборе крови, и сделал пометки маркером.
— Думаешь, повезет? — спросила я у Кости.
— Сомневаюсь, но, как ты и сказала, попробовать стоит.
Клементьев выключил свет, закрыл дверь, и мы пошли обратно. Только на полпути нас перехватил уже знакомый санитар, который любит отдыхать на неположенном месте, и сказал:
— Новенького привезли. Судя по всему, самоубийца.
— Сейчас приду, — кивнул Костя.
— Иди, я сама.
Сами ночами не спим, еще и доброго доктора отвлекаем от работы. Профессиональным взглядом оценив мое состояние (всегда мечтала об оценке патологоанатома), Клементьев кивнул и пошел вместе с санитаром в зал.
