Но она не хотела ничего сдерживать.
Кэмерон была нужна ей; страсть Кэмерон, её собственная. Они давали и брали, звали и отвечали, между ними не было ничего, кроме шёпота на коже.
Они были настолько близки, насколько они когда-либо были, настолько объединены, насколько они могли быть. Когда она кончила, Блэр прижалась лицом к шее Кэмерон, её открытые губы прижались к сердцебиению в горле Кэмерон. Её крик освобождения был изумлением и сдачей, и в течение долгих мгновений она чувствовала, что Кэм всё ещё глубоко внутри неё.
— Я люблю тебя, — наконец пробормотала она.
— Я люблю тебя. Иисус, — простонала Кэмерон, — я люблю тебя.
— Кэм?
— Хм? — Кэмерон лежала во весь рост вдоль тела Блэр, пальцы всё ещё были мягко сжаты тёплыми, слегка пульсирующими мышцами внутри неё.
Она никак не хотела двигаться. Когда они были так тесно связаны, она забыла обо всём, что преследовало её.
Там не было никакой опасности, никакой угрозы потери, никакого одиночества. Всё, что она знала, было правдой быть с этой женщиной. Она вздохнула и положила щеку на плечо Блэр.
— Мы просто занимались любовью в Белом доме.
— Ммм-хмм. — Кулак застыл. — Иисус. — Она подняла голову и прищурилась в сером свете, который крался по краям оконных штор. Она могла просто разглядеть смех в голубых глазах Блэр. — Я думаю, что мы могли совершить государственное преступление.
— Несколько.
Кэмерон подвинула бёдра и слегка прижала таз к руке, которую она всё ещё держала между бёдрами Блэр.
— Хотите сделать это снова?
Ресницы Блэр затрепетали от внезапного давления глубоко внутри.
Смеясь, она тихо застонала.
— О, да.
— Давайте попробуем немного медленнее на этот раз. — Кэмерон отодвинулась достаточно далеко, чтобы приблизить рот к груди Блэр, где она слегка обвела языком маленький тугой сосок.
— Зачем? — Блэр скрутила пальцы на шее Кэмерон и крепче прижала рот любовницы к груди. — Я никогда не возражала быстро.
Кэмерон прикусила медленно, когда она начала скользить пальцами по гладкому телу Блэр.
— Я знаю, но я хочу …
У кровати зазвонил телефон, и они обе замерли.
Секунду спустя, когда Кэмерон начала уходить, Блэр пробормотала:
— Подожди, — и протянула руку к телефону.
— Блэр, — срочно сказала Кэмерон, — это может быть твой отец. Ты не можешь говорить с ним, с нами … вот так.
Блэр нашла трубку и прижала её к груди, чтобы заглушить слова.
— Почему бы нет?
Осторожно, Кэм отстранилась.
Она шёпотом сказала:
— Потому что. Это против протокола.
— О, командующий. Я люблю тебя. — Блэр поднесла телефон ко рту. — Да? — Она посмотрела на Кэмерон и подняла бровь. — Привет, папа … Угу, она здесь.
