b9ed2b7c2773489858e7598835137468 | страница 8



начальство, вышестоящие товарищи сделают крайним, ответственным за

все эти половецкие пляски.

Ну, а мне одна нижневартовская старшеклассница задала после моей

лекции в школе вопрос, после которого - хоть топись: "Так это вы, взрослые, наш газ жжете в этих факелах?"

Разумеется, тут, как везде и почти всегда, дело было не совсем просто.

Удовольствия от горящего нефтяного газа не получал никто. Разве что -

бичи, иногда ночевавшие в круге тепла вокруг пламени факела, наплевав

на опасность выброса. Начальство огорчалось душой. Подчиненные всех

уровней время от времени получали нахлобучку. Население дышало

воздухом, куда, кроме жупелизованной экологистами двуокиси углерода, попадали и действительно очень вредные угарный газ плюс

недогоревшие ароматические углеводороды и канцерогенная сажа.

Потомки, да собственно, и мы сами, коли доживем, лишались того

природного газа и нефти, которые сегодня можно было бы не добывать, а

оставить пока что в пласте, заменив тем, что без пользы сжигаем в

факеле.

Кажется, дело попросту в разгильдяйстве, привычке все делать кое-как,

"по временной схеме"? То есть ситуацию вполне отражает плакат, присланный заботливой Москвой и трудолюбиво развешенный

9

Сергей Эйгенсон (Марко Поло) освобожденными партработниками в коридорах нефтегазодобывающих

управлений и даже в бытовках многих цехов на месторождениях. На

плакате боевой карандаш карикатуриста изобразил большую

хохломского вида суповую ложку прямо над коптящим, прямо как в

жизни, факелом. В ложке рассселась большая команда толстомордых

дяденек в костюмах с галстуками и при портфелях, так что не оставалось

сомнений - бюрократы! Не менее боевое перо сатирика изобразило под

картинкой гневную стихотворную филиппику, заканчивавшуюся, сколько помнится, словами "... разгильдяев надо взгреть!"

Впрочем, эта несколько средневековая пропаганда ауто-да-фе для

сотрудников аппарата нисколько не мешала функционировать

близрасположенному факелку, а иногда и факелищу, вроде того, который

я измерил однажды на Северо-Варьеганском месторождении и где

пылало больше миллиарда кубометров в год. Рев пламени, знаете ли, за

километр не давал услышать какой-нибудь другой звук и обьясняться с

помощником приходилось на пальцах.