третий какой-то несоответствующий коллегам - ни морды с корпусом, ни
даже загара от постоянных выездов за грибами и на рыбалку. Видать, что
приезжий.
Начали они меня вполне вежливо расспрашивать, сначала вообще
ритуально - как дела? Ихняя контора к моей работе по измерению
количества газа, сгорающего в факелах, уже пыталась подключиться.
Рассчитывали, наверное, что тут орденок схватить можно за выявление
скрытых резервов. Но после первого же выезда на замеры среди сугробов
эта идея как-то отпала. Я еще помню, как на главном тюменском
променаде - улице Республики, бывшей Царской, встретил того майора, что к нам сватался. "Ну, что ж, - говорю, - Геннадий Иваныч, оставил ты
дело с факелами-то?" А он таким характерным сибирским говорком: "
Пóхóже, чтó и так. У нас там посмотрели, дак и решили, что проще
десять заговоров ЦэРэУ раскрыть, чем понять, куда газ с Самотлора
53
Сергей Эйгенсон (Марко Поло) делся".
Ну, здесь, однако, того моего знакомца нету. Сбоку тот самый
неместного вида лысоватый дяденька, как можно было в ходе беседы
уразуметь - корреспондент областной газеты, которому предстоит
сектанта к позорному столбу пришпиливать большевистским словом.
Дальше майорского уровня незнакомый, но явно нижневартовский
мужик лет чуть за сорок - этого я проидентифицировал, как начальника
либо замначальника городской "Конторы". Рядом уж со мной сидит наш
новый куратор лейтенант Володя. Старый-то, старлей Николай, именно
на нашей НИПИГазпереработке и погорел не так давно. А все правильно, не надо зарываться. Начал он больно часто у нас в отделе кадров папки с
личными делами на проверку брать. Наша кадристка Томка его
незаполюбила, доложила Славе-директору, что по отбору папок
получается конкретный интерес к штатному расписанию библиотеки, где
его, старлеева, жена Ольга служит. То есть, явно пацан проверяет - есть
ли уважительные причины тому, что его Оле в последний раз оклад всего
на десять рэ подняли, а не на двадцать пять, как бы хотелось.
Солженицыну верить - в те еще годы директор на этом враз мог сгинуть.
Но восемьдесят второй год - не тридцать седьмой. Напрямую Слава, конечно, бочку не покатил, самоубийц нету, и я ему тоже этого очень не
советовал. Но по своим армянским каналам кому надо тихенько капнул.
