Он втянул мою нижнюю губу в свой рот, нежно посасывая, отчего я стала извиваться на его коленях. Он застонал, и пока я не уехала домой, я не понимала, что с ним, должно быть, делала моя извивающаяся задница всё то время, что мы целовались.
Я была неопытной во многом, но поцелуи к этому списку не относились. Я чуть отстранилась и дразняще пробежала языком по его нижней губе, облизывая её, как голодный котёнок. Я услышала рычание, вырвавшееся из его горла, когда его губы впились в мои. Своим языком он заставил мой рот раскрыться, ища мой, играя с ним, пока я не застонала.
— Сядь на меня, — произнес он мне в губы.
— Я сижу на тебе, — ответила я.
— Господи Иисусе, Кейденс, — произнес он раздраженно, и потянул мои бёдра на себя, пока они не оказались разведёнными, и я сидела на нем верхом.
— Оох, вот что ты имел в виду? — игриво спросила я, покачивая бёдрами вперёд и назад. Это казалось естественным, но также я чувствовала вину за то, что делаю это, ведь знала, что не хочу, чтобы наши поцелуи зашли дальше.
Его руки опустились прямо на мою попу, сжимая меня и прижимая ближе к нему. Он снова поцеловал меня, впиваясь и посасывая мои губы, пока их не начало покалывать. Я отстранилась.
— Я боюсь делать что-то большее.
— Мы не будем. Обещаю.
Облегчение омыло меня нежной, накатывающейся волной.
— Просто, я же знаю, что ты не хочешь ждать вечно. Учитывая, что ты уже занимался этим. Но я не готова.
— Я тоже не готов, — ответил Марк.
— Прекрати пытаться заставить меня чувствовать себя лучше.
— Я не пытаюсь. Я говорю тебе правду. Я не хочу делать что-то большее.
Мой мозг сказал, — Конечно, нет, — но мой рот и слушать не хотел.
— Ты манипулируешь мной, чтобы получить желаемое? — спросила я.
Марк закатил глаза.
— Если ты спрашиваешь меня об этом, то знаешь, что это не так.
— Не понимаю, почему я нравлюсь тебе. И не говори, что это из-за моей доброты. От этого меня тошнит.
Марк ухмыльнулся.
— Почему меня не может привлечь твоя доброта?
— Потому что этого недостаточно!
— Хочешь, чтобы я перечислил все причины, по которым запал на тебя?
— Ага.
— Да ладно, Кейденс. Серьёзно?
— Чертовски серьёзно.
— Не хочешь, чтобы я сказал тебе со временем?
— Нет, чёрт подери. Я хочу услышать каждую из них прямо сейчас! — потребовала я.
— Ладно. Но я хотел подождать, чтобы рассказать тебе, когда подготовлю все свои песни, — ответил Марк.
— Твои песни?
— Ага. Мои песни. Непрерывный саундтрек к моей жизни. И не смейся, — произнес он, глядя на меня строго.
