Я. Была. Напугана.
— Хватит играть со мной! — завопила я.
— Говори тише, — потребовал мистер Коннели, а потом подошёл к двери и закрыл её. Он повернулся ко мне лицом. — Никто не играет с тобой, Кейденс. Я позвонил в магазин и попросил Дилана отложить этот альбом для тебя.
— Почему вы купили его мне?
— Потому что знал, что он тебе понравится.
— Почему вы купили мне альбом, мистер Коннели?
— Потому что… потому что у всех должна быть хотя бы одна пластинка.
— У меня и граммофона то нет! — прокричала я в ярости. — Почему вы купили мне этот альбом?
Мистер Коннели вздохнул и почесал затылок. У него не было выбора, и он это знал. А когда у тебя нет выбора, становится проще делать то, что хочется. Он целенаправленно подошёл прямо ко мне, пока не оказался в миллиметре от моего лица. Он навис надо мной, а мне было страшно поднять на него глаза. Поэтому я смотрела на его грудь.
Он склонился и прошептал мне на ухо. — Потому что мне хотелось сделать для тебя что-то хорошее. Тебе нужно, чтобы хоть кто-то делал для тебя что-то хорошее, чёрт возьми. Ты ходишь по школе, словно кто-то убил твою собаку. Ты самая печальная девушка из всего, что я когда-либо видел, Кейденс. Самая одинокая. И если есть хоть малейший шанс заставить тебя улыбнуться, я им воспользуюсь.
Мне хотелось кричать из-за невозможности прикоснуться к нему. Я боялась, что кто-нибудь войдёт.
— Вы делаете что-то доброе для всех своих учениц? — спросила я.
— Нет.
— Почему я?
Короткая пауза.
— Потому что ты нравишься мне, Кейденс. Ты мне очень нравишься.
— Но у меня нет граммофона, — ответила я. Самый абсурдный ответ.
Мистер Коннели обхватил мое лицо руками, заставляя посмотреть на него. Его прикосновения были такими нежными, они напомнили мне о том разе, когда он очищал от муки моё лицо и руки. Я подумала, что он мог заставить, кого угодно делать что угодно этими руками. Они были волшебными.
— Тебе не нужен граммофон, чтобы нравиться мне, Кейденс.
Я засмеялась.
— Но знаешь, что?
— Хмм?
— У меня есть граммофон. И завтра я не веду дополнительные занятия.
— Снова?
— Мне снова нужно к врачу, — ответил он, и я слышала улыбку в его словах.
Я кивнула, моё лицо всё ещё было в ловушке его рук.
— Я…я думаю, что ты милейшее создание, — добавил мистер Коннели.
— Да?
Он кивнул и отпустил меня.
Я смотрела, как он отворачивается к белой доске и берёт маркер с подноса. Я не знала, должна ли остаться или идти к своему шкафчику.
— Иди, убери свои учебники, — сказал он. Вышло плоско и без эмоционально.
