— Разве? — спросила я, ковыряя пиццу.
— Не поклонница пиццы? — спросил он.
— Они ничего, — ответила я, а потом убрала с пиццы пепперони и закинула его в рот. Очень неподобающе даме. Моя мать бы не одобрила.
— Ты только что сказала ничего? — спросил мистер Коннели, усмехаясь.
— Разве? — я не знала. Мне было всё равно. Всё, о чём я могла думать – это о том, что я незначительная муха. Ах, да, ещё и раздражающая, вспомнила я слова Эвери.
— Что не так, Кейденс? — мягко спросил мистер Коннели.
Я глотнула колы. — Не хочу закончить жизнь старой и одинокой.
— Что заставляет тебя думать, что это произойдёт?
Я закатила глаза. — Вы же знаете, у меня нет друзей, — пробормотала я.
— Это старшая школа, Кейденс. Это не считается.
— А по ощущениям очень даже считается, — ответила я, слегка разозлившись, что он преуменьшает моё положение. — Знаете, это так по-взрослому говорить чушь вроде этой.
— Взгляни на это по-другому. Старшая школа не так уж важна.
— Да? Что ж, она важна, когда ты всё ещё в ней!
Мистер Коннели кивнул.
— Прости. Ты права.
— Я в том смысле, что для меня сейчас это действительность.
— Я полностью понимаю тебя, Кейденс.
Я сняла ещё одну пепперони со своей пиццы и засунула в рот.
— Ты не закончишь жизнь старой и одинокой, — произнес мистер Коннели через какое-то время.
— Ну, я боюсь этого. В смысле, увидев Фанни саму по себе, вот так. Без детей. Без мужа. Без соседей, готовых помочь. С кем ей поговорить?
— Не знаю, — ответил мистер Коннели.
Неожиданно я вспомнила момент из фильма Жена священника (англ. The Preacher's Wife) — кинофильм американского режиссёра Пенни Маршалл. Ремейк фильма 1947 года «Жена епископа»). Джеремайя маленький мальчик из фильма, должен был попрощаться со своим лучшим другом, который уезжал в другой штат, чтобы жить с приёмными родителями. Он повернулся к матери и сказал, — А кому мне рассказывать мои секреты?
Кому рассказывала свои секреты Фанни? Она поделилась со мной обрывками прошлого. Поделилась со мной своими любовными письмами. Она рассказала мне свои секреты из-за того, что я была рядом, а она в отчаянье? Так поступают одинокие люди? Делятся своими секретами с теми, кто выслушает?
Я смотрела на свою пиццу и ждала, пока грусть обернется гневом. Я бросила взгляд на Грэйси. Даже в своей унизительной ничтожности я могла уловить юмор в том факте, что её имя происходит от слова grace, милосердие, а у неё его не было. Мне хотелось закричать ей об этом через весь стол.
