А потом я перестала думать о Боге в пользу мистера Коннели, и о том, что он был именно такой песней. Ходячая чувственность. Плавное движение на белой доске, когда он рисовал изображение косинусов своим черным стирающимся маркером. Вкрадчивые серые глаза. Модная и стильная одежда, и всё то, что семнадцатилетние девушки считали горячим.
Что ж, решено. Это было больше, чем глупая школьная влюбленность. Это было глубоко тревожное увлечение.
Как только композиция подошла к концу, я ощутила быстрое постукивание по своему плечу. Мне не хотелось открывать глаза, мне хотелось продолжать фантазировать о мистере Коннели и обо всём том, что он делал дома, пока играла эта песня. Постукивание стало настойчивее, поэтому я распахнула один глаз и достала один наушник.
— Сейчас не время для игр, Кейденс, — сказала миссис Дженнер.
— Я закончила задание.
— Тогда ты должна была найти меня, чтобы узнать, над чем ещё ты могла бы поработать.
— Ох.
Миссис Дженнер наклонилась, чтобы взглянуть на экран компьютера.
— И такой вещи, как совершенный мир, не существует, — добавила она.
— Мне об этом можете не рассказывать, — пробормотала я, а она ухмыльнулась.
Она повернулась, чтобы отойти, но заколебалась. Взглянула на меня ещё раз и снова наклонилась ко мне.
— Кейденс? Я знаю, последний месяц был непростым для тебя...
Я напряглась и трагично вздохнула.
— А теперь, подожди минутку, — добавила она. — Просто выслушай меня.
Я кивнула.
— Я знаю, ученики изводят тебя — сказала она.
— Что есть, то есть, — ответила я. Это была моя попытка оставаться нейтральной к этому разговору.
— Надеюсь, ты знаешь, что можешь подойти и поговорить со мной, когда бы тебе не потребовалось, — добавила миссис Дженнер.
С чего она взяла, что я стану ей хоть что-то рассказывать? Как будто учителя хотят во всё сунуть свой нос под предлогом помощи. Ни черта я ей не расскажу.
— Хорошо.
— Я не шучу. Я…я тоже была в таком положении, — мягко сказала она. — Я знаю, каково это.
Ладно. Я почувствовала себя слегка виноватой за свои предыдущие мысли. Может быть, миссис Дженнер не заботили сплетни. Может она действительно переживала о том, что со мной происходит. Мне не понравилось, к чему вел этот разговор. Я подумала, что он становится слишком личным, потому и попыталась отшутиться.
— Миссис Дженнер! — воскликнула я. — Вы тоже отсидели в колонии?
Она решительно взглянула на меня.
— Ты знаешь, о чём я, Кейденс. Меня дразнили, как и тебя, — сказала она.
