Глава 3
Носовой платок
— Кейденс, я записал тебя добровольцем раздавать программки в церкви, — заявил папа за ужином.
Я кивнула и запихнула очередной кусочек курицы в рот. Есть было практически невозможно. Я потеряла аппетит после ареста.
— Так как прошёл первый день возвращения в школу? — спросила мама. Я видела, что ей не терпится услышать хорошие новости, но мне не хотелось их сообщать. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы солгать обо всем, заставить моих родителей поверить, что все вернулось на круги своя, но ложь - это грех. И было гораздо приятнее говорить правду.
Я приподняла брови.
— Что ж, этим утром я получила милейший подарок от кучки девчонок. Оранжевый комбинезон, если точнее. Очень похож на тот, что я носила в колонии.
Оливер подавился курицей.
Папа прищурился.
— Я надела его. Оказывается, они даже потрудились и нашли мой размер. Но из-за этого у меня возникли проблемы с учителем на первом уроке, с «Полночью в Совершенном мире».
Мама, папа и Оливер уставились на меня в замешательстве.
— В смысле, с мистером Коннели, — объяснила я, качая головой. — А потом целый день меня донимали оскорблениями. Хотите услышать парочку?
— Нет, — решительно отрезал папа.
Я проигнорировала его и начала загибать пальцы: — Потаскуха, стерва, чокнутая, шлюха и, моё любимое, фашистка. Кто-нибудь в курсе, что это значит?
Оливер пялился на меня с открытым от неверия ртом.
— Никак не могу понять причин для потаскухи и шлюхи. Я приняла обет безбрачия в восьмом классе, — добавила я. — Ты же помнишь, правда, мам? Ты вела тот групповой урок о чистоте ожидания брака перед сексом. Я приняла обет. Не знаю, о чем говорят эти детки. Я никогда не обнажалась ни перед кем, — злость била ключом, и я знала, как избавиться от неё.
Лицо мамы стало свекольного цвета. Папа выглядел возмущенным, и как оружие держал вилку в одной руке и нож в другой. Словно он собирался сразиться со мной. Я не могла остановиться.
— А потом я опоздала на автобус и прошла двенадцать километров до дома пешком, — продолжила я. — Есть ли у меня шанс вернуть мои водительские привилегии?
— Нет, — ответил папа. Наши взгляды встретились, в его глазах злость смешалась с раздражением. — А теперь, не хотела бы ты рассказать о том, как на самом деле прошёл твой день?
Я ощетинилась. Не может же он всерьёз мне не верить. Кто станет такое выдумывать?
Я бросила вилку на тарелку. — Я сказала правду. Вот как прошёл мой день.
— Кейденс, мне с трудом верится, что одноклассники стали бы вести себя так гадко с тобой, — сказала мама.
