— Ого. Правда?
— Да. Можем мы поговорить о Гэвине? — спросила она.
У меня к ней было больше миллиона вопросов, но я почувствовала, что становлюсь утомляющей. Не моя вина. Всё это было для меня совершенно ново.
— Полоски причиняют боль? — спросила я.
Эвери фыркнула.
— Луана не использует полоски. Полоски – это дешевка.
— А что она использует?
— Твердый воск.
— Что?
— О, Боже мой, Кейденс. Клянусь, с тобой всё будет в порядке. Если ты продолжишь задавать мне вопросы, ты приведёшь себя лишь в ещё больший ужас.
— Я уже в ужасе! — воскликнула я. — Так что просто расскажи мне, что за твёрдый воск.
Эвери вздохнула.
— Твёрдый воск – это воск, который затвердевает на твоей коже. Не нужно быть гением, чтобы понять это. А потом его снимают вместе с волосами. Никаких полосок.
— Интересно, — ответила я, а Эвери усмехнулась.
— Мне нравится, как ты это говоришь. Ты подчеркиваешь «ин». Скажи это ещё раз.
— Ты просто хочешь надо мной посмеяться, — ответила я.
— О, просто скажи! Это мило. Интересно.
Я закатила глаза.
— Ты продолжишь отвечать на мои вопросы?
— Да.
Я рассмеялась. Этой девчонке не так уж много нужно для развлечения.
— Ладно, Эвери. Я нахожу всю эту штуку с воском интересной, — прозвучало и впрямь хорошо. Эвери расхохоталась.
— Ты такая чудила, — произнесла она, — мне это нравится.
— Спасибо.
— Ладно. Так что ещё ты хочешь знать? — спросила она, и я перешла к делу.
Луана была милой, но я не могла понять и половины из того, что она говорила. Она недавно переехала в Соединенные Штаты, и её английский был слабоват. Но она успокаивала меня изо всех сил, когда я сказала, что никогда раньше не делала эпиляцию, и напугана до безумия. Не думаю, что она поняла хоть одно сказанное мной слово, но страх точно читался на моём лице. Эмоции – универсальный язык.
— Воск хорошо, — сказала она успокаивающе, и погладила меня по руке, пока я сидела на её столе. — Теперь снимай штаны, и я вернуться, — она улыбнулась и выскользнула из комнаты, оставляя меня в суровой, яркой белизне своего кабинета с задачей оголиться до пояса.
Мне хотелось плакать. Хотелось убить Эвери. Как я могла позволить ей уговорить себя? Я сняла трусики и забралась на стол, положив руки между ног, пока смотрела в потолок в ожидании Луаны. Возвращаясь, она распахнула дверь, и на долю секунды я пришла в ужас. Что, если кто-то в коридоре увидел меня?
— Хорошо. Раздвинь ноги, — сказала она
Моё сердце заколотилось. Серьёзно? Раздвинуть их, словно под освещением в кабинете врача? Не очень-то это похоже на визит к гинекологу. Там у меня, по крайней мере, была бумага обернута вокруг талии так, что мне не видно, какими там делами врач занимается.
