Я заметила, как «Полночь в Совершенном Мире» шел прямо к школьной парковке, пока не заметил меня. Он остановился на полушаге и решил подойти ко мне. Я тут же напряглась.
— Ты всё ещё здесь, — сказал он. Его сумка висела поперек груди. На нём были брюки и рубашка с галстуком. Типичная одежда учителя, за исключением того, что его шмотки были стильными и отлично на нём сидели, а ещё на нём были всё те же красные кеды Конверс, что и в тот день на шоссе 28.
Я кивнула.
— Опоздала на автобус? — спросил он.
Это же очевидно.
Я снова кивнула.
Он вздохнул и сел рядом со мной. Я такого не ожидала, и это мне не понравилось. Это казалось неправильным.
— Меня зовут Марк Коннели, — представился он, достав из своей сумки ключи от машины.
Я улыбнулась, несмотря на свою враждебность. Не могла сдержаться. Это улыбка, за которой скрывался секрет, и он это заметил.
—Что? — спросил он.
Я покачала головой.
— Просто сегодня я называла вас по-всякому из-за того, что не знала настоящего имени.
Он ухмыльнулся. — Боюсь даже спрашивать.
— Нет, не что-то плохое или неуважительное, — объяснила я.
— Рад слышать, — ответил он. — Тогда как же ты меня называла?
Я захихикала и прижала рюкзак ближе к груди, — Это глупо.
— Держу пари, это не так. Готов поспорить, это забавно, раз ты смеёшься, — ответил он.
Я задумалась на мгновение. Он смотрел на меня этими штормовыми глазами, звеня ключами в левой руке.
— «Полночь в Совершенном мире» и «Конверс» — наконец призналась я. А потом рассмеялась. Не знаю, почему. На самом деле, в этом не было ничего забавного, но что-то в этом заставило меня смеяться. И он тоже засмеялся. Но, думаю, его смех, был скорее реакцией на мой смех, а не на его суррогатные имена.
Не знаю, как долго мы сидели там, смеясь, но что-то в этом моменте заставило меня почувствовать себя лучше. Я знала, этот год будет дерьмовым, поэтому подумала, что должна использовать любое такое мгновение, чтобы почувствовать себя чуточку лучше. Я знала, что счастливой себя чувствовать не буду никогда. Это слишком.
— На мне была эта футболка в тот день на шоссе 28, не так ли? — спросил мистер Коннели.
Я кивнула. — Что это значит? Мне было любопытно.
— Вообще-то, это песня, — ответил он. — Моя любимая песня.
— На что она похожа?
Он уставился в одну точку, прямо около моего правого уха и ответил, — На совершенство.
— Что ж, думаю, в этом есть смысл — ответила я.
— Тебе стоит послушать её, — добавил мистер Коннели. — Ты можешь послушать её целиком на
