К обеду стало ясно, что если Луганский куда-то и собирался, то явно передумал. Даже на звонки по телефону почти не отвлекался, а их было немало. Два раза в кабинет заходил зоотехник и инженер. Их явно шокированные взгляды расценила как комплимент своей дипломатичности и профессиональным навыкам. Приятно осознавать, что ты единственная кто смог сработаться с начальником, не доводя его до приступов ярости.
Время от времени у двери маячила Тамара Сергеевна, стараясь узнать, чем мы там занимаемся. У Васька появилась персональная дуэнья в лице баклажанихи. А как еще объяснить ее постоянные «срочно подписать», «просили перезвонить» через каждые десять минут. Когда она в очередной раз распахнула дверь кабинета со словами «с администрации пришла телефонограмма» Луганский, отвлекаясь от созерцания фин. плана небрежно бросил:
— Потом посмотрю. Тамара Сергеевна, будьте добры, два кофе.
Я на мгновение отвлеклась от экрана ноутбука, что бы полюбоваться на ее вытянувшуюся физиономию под толстым слоем пудры.
— Два?
Луганский поднял голову и одарил секретаршу холодным взглядом.
— Вы плохо слышите? Конечно два.
Тамара Сергеевна сначала отчаянно замотала головой, потом энергично закивала.
— Да-да. Два кофе.
Она поспешила выполнять поручение под пристальным взглядом начальника.
— И сахар не забудьте! — в вдогонку крикнул Васек. — И молоко!
— Молоко? — пробормотала обескураженная баклажаниха. — Где ж я его возьму?
— В магазине! — прогремел директор и с улыбкой посмотрел на невозмутимую меня. — Евгения Николаевна любит сладкий с молоком.
— Евгения Николаевна любит… — пораженно повторила Тамара Сергеевна, но комментировать слова начальства воздержалась.
Я, пряча лукавую улыбку, снова уткнулась в компьютер. Рейтинг Васька стремительно рос в моих глазах.
Кофе не заставил себя ждать. Баклажаниха влетела в кабинет потрепанная, запыхавшаяся и неимоверно злая. Если бы взглядом можно было испепелять — я бы давно стала пыльной кучкой. Она, явно стараясь действовать как можно громче, поставила чашечки, уже знакомую мне вазочку с рафинадом и открытую упаковку со сливками. С гордым видом «пейте и подавитесь» удалилась под жуткий скрип двери директорского кабинета. Прямо как в фильме ужасов.
— Чего это она? — удивился Луганский.
— Перенервничала. Давление наверняка поднялось, — пожала плечами я.
Осторожно взяла чашечку со стороны директора и стала добавлять туда сахар и молоко. Побольше, как люблю. В ответ на недоуменное выражение лица Васька усмехнулась:
