Теперь она побежит пересказывать нашему общему начальнику мои слова. Еще и приукрасит. Как представила, как Василий Михайлович побагровеет от злости, сразу на душе стало радостно. Так тебе и надо гад. Уволить не уволит. Послать не пошлет. Жизнь, конечно, подпортит, так после вчерашнего он бы ее в любом случае портить стал. А так может, перестанет голодными глазами в вырез блузки заглядывать. Бабник!
— Тамара Сергеевна, а в этом кабинете давно убирались? — поинтересовалась я.
— Вчера.
— Тогда может, стоит вызвать уборщицу, что бы она прибралась еще раз, под моим чутким руководством? Гляньте сколько пыли. У меня легкие слабые с детства.
Секретарша на мгновение зависла с широко распахнутыми глазами и выдала:
— На больничном она. Неделю как.
Ах ты змея подколодная! Врет и не краснеет.
— А вчера она выходила по доброте душевной?
— Э-э-э, да, — поняла, что прокололась тетка, но решила сдаваться.
Я же нервно бросила сумочку на стул. Взяла выданные ключи от кабинета и, пыхтя от злости как паровоз, весело сказала:
— Отлично! А теперь ведите в бухгалтерию. Нужно срочно узнать оклад уборщицы.
Вытолкала из кабинета опешившую Тамару Сергеевну, захлопнула дверь, повернула ключ в замке и улыбнулась самой кровожадной улыбочкой.
— З-з-зачем вам оклад уборщицы? — слегка заикаясь, спросила женщина.
— Как зачем? Премию ей выпишем за самоотверженность. Человек на больничном и такие жертвы, как выход на работу, должны поощряться. Заниматься формированием фонда оплаты труда — это теперь моя непосредственная обязанность, а к обязанностям я отношусь очень ответственно, — продолжая улыбаться, сообщала ей я, с удовольствием глядя, как бледнеет лицо собеседницы.
Секретарша решила промолчать от греха подальше и засеменила впереди по коридору в сторону бухгалтерии.
В бухгалтерии в отличие от моего нового кабинета была чистота и порядок. Даже плошки на подоконниках стояли. Какой же женский коллектив без цветов и кактусов. Бухгалтеров было всего пятеро. Четыре женщины предпенсионного возраста, что меня уже и не удивило, и кудрявая девушка чуть старше меня. Оказалось, что именно она и есть главный бухгалтер. Звали ее Елена Стрельцова. Секретарша чинно называла ее не иначе как Елена Васильевна. На мой удивленный взгляд главбух рассмеялась и заговорщическим шепотом сказала:
— Меня тоже прислали с городского офиса. Всего несколько месяцев назад. Я так рада, что теперь я не одна тут моложе пятидесяти.
Я улыбнулась в ответ, разглядывая ее. Елена Васильевна была высокого роста. Не худая, но и не толстая. Про таких как она говорят «кровь с молоком». Сбитая, с круглыми бедрами, большой грудью, румяная и жизнерадостная.
