Однако, странное дело, больные у Бидлоо почему-то выздоравливали гораздо чаще, чем умирали, — и солдаты, и подьячие, и даже нищие. Авторитет и госпиталя, и его руководителя постепенно рос, и — со временем, далеко не сразу — лечиться у Бидлоо начали первые люди первопрестольной… Но, увы, по рангу тем людям все же было далеко до пациентов Лаврентия Блюментроста. Провинция…
Возможно, вспоминая известную мысль Юлия Цезаря о том, что лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме, Бидлоо за годы ссылки смирился с тем, что стал самым популярным в Москве врачом, а столичная карьера не сложилась… Но в 1729 году произошло неожиданное: юный император Петр Второй вернул Москве статус столицы империи. Не просто вернул — переехал туда, как говорится, на постоянное место жительства. Не один, понятное дело, вместе со всем двором, со всем тогдашним высшим светом, со многими центральными ведомствами и учреждениями… И Бидлоо вновь стал столичным врачом.
Когда заклятые враги Николая Ламбертовича — братья Блюментросты — оказались на «его территории», выяснилось, что доктор-голландец не забыл и не простил давних обид. Старые враги вновь сошлись в схватке… Никакой метафоры здесь нет — сошлись в самом прямом смысле, лицом к лицу, — над постелью заболевшего императора. И дело чуть не дошло до рукопашной.
Блюментрост в крик кричал на Бидлоо, обзывая шарлатаном и неучем, и требовал выплеснуть дворцовым собакам прописанные голландцем микстуры, — проверить, не сдохнут ли, часом.
Бидлоо в долгу не оставался:
«На ваших руках за три года умерли Пётр Великий, матушка Екатерина и царевна Наталья. Теперь вы губите последнего Рюрика… Не слишком много славы для одного Блюментроста?!»
А юный император едва дышал, и был не в силах прекратить научную полемику… Обоих корифеев, уже хватавших друг друга за грудки, взашей вытолкал из спальни Остерман.
Однако победила точка зрения Блюментроста — как-никак он был лейб-медиком, а Бидлоо всего лишь приглашенным для консультации врачом. Лечили Петра Второго согласно диагнозу Лаврентия Лаврентьевича, а лекарства по выписанным им рецептам составлял Иван Лаврентьевич…
Сомневаться в диагнозе оснований нет, симптомы оспы проявились у царя вполне характерные… Но дело в том, что оспа была болезнью опасной, но все же не обязательно смертельной, — число заразившихся, но выживших превышало число умерших.
Петр Второй не выжил.
Надо сказать, не всегда Лаврентия Лаврентьевича постигали фатальные неудачи в лечении — частные пациенты у него зачастую выздоравливали. Вот что говорит изданная в 1830 году «История медицины» о Блюментросте:
