Он приоткрыл рот, и Даниэла убедилась, что он лишь прикусил щеку. Притащив вазу, она приложила ее к синяку. Затем отрешенным взглядом скользнула по его лицу. Выражение отчаянной безысходности искажало его, но не лишало мужественной красоты.
– Сначала я думал, ты дьявол… Который явился мучить меня… – пробормотал он, и, вздрогнув, Даниэла заметила, что они неотрывно смотрят друг другу в глаза. – Но ты больше похожа на ангела… Почему ты это делаешь?
«Потому что твоя дочь нуждается в отце…» – подумала Даниэла, но вслух не рискнула произнести эту мысль: боялась реакции смертельно раненного зверя.
– Ради дружбы, – просто ответила она.
– Мы друзья? – приподнял он бровь. – Я даже не знаю, как тебя зовут.
– Даниэла. Тебя?
– Джерардо.
Она улыбнулась. Он, напротив, сморщился в болезненной гримасе.
– Мне плохо, Дани… – проговорил он жалобно. – Я потерял женщину, которую любил… Любил недостаточно.
– Как недостаточно?! – она округлила глаза.
– Если бы я любил ее достаточно… этого бы не случилось. Доктор запретил ей иметь детей. Я должен был следить, чтобы она не забеременела… Но я не уследил… Это моя вина.
– Как это твоя? Почему?
– Я потерял бдительность однажды… У нас не было презерватива… И она воспользовалась случаем… Ее смерть – моя вина…
– Прекрати, Джерардо! – возмутилась Даниэла.
– Это правда… – сказал он упавшим голосом и закрыл лицо руками.
Даниэла положила руку ему на плечо, и он прижался к ее груди. Рыдание сорвалось с его губ, плечи затряслись. Она крепче обняла его, ласково поглаживая по темным взъерошенным волосам. Так они и сидели, переплетясь объятиями, пока он не затих, очевидно, заснув.
Когда дыхание Джерардо стало глубоким и размеренным, Даниэла высвободилась из его рук, сняла с него кроссовки и подняла ноги на диван, подсунула под голову подушку, укрыла пледом и вышла в прихожую. Достав из сумочки телефон, она обнаружила несколько неотвеченных вызовов от Алессио. Застыв посреди прихожей, она в растерянности смотрела на светящийся экран. «Что сказать ему? Вернуться домой или остаться с Джерардо? Ведь завтра утром, когда он проснется, что он будет делать? Переживет свою боль или выбросится в окно?»
– Але, чао… – проговорила она в трубку, так и не решив, как поступить.
– Дани! Ты где пропадаешь?! Я страшно волнуюсь! – послышался горячий шепот Алессио.
– Я… – запнулась Даниэла. Миг промедления – и она произнесла твердо: – Я еще в клинике.
– До сих пор?! Но что там у тебя?
– Меня вызвали на сложные роды.
