Сны голубого цвета | страница 15
Я начала сопоставлять факты и вскоре меня просто задушило от эмоций.
Места себе не находила, ожидая пока проснется мама. Конечно, желание было броситься и разбудить прямо сейчас. Но как бы мне не терпелось с ней поговорить, позволить себе этого не могла. Мы с ней в этом мире друг у друга одни.
— Компенсация по потере кормильца говоришь? Не жирновато? — Начала пытать ее за завтраком.
— Лесь, к чему эти разговоры с утра пораньше? — Попыталась отбиться мама.
— Просто скажи откуда у нас эта квартира?
— Тебя не должны волновать взрослые дела. Ты бы лучше об учебе подумала.
Мама решила пойти в наступление. Но так легко ей не отделаться.
— Ты же говорила, что человек, убивший отца сидит в тюрьме?! — Взвинтилась я.
— Да что случилось я понять не могу?
— Что случилось?! Ма, я учись в одном классе с сыном человека, который убил нашего отца и изуродовал меня! Вот что случилось!
Мама так рот и открыла, чуть не выронив кружку с чаем, которую собиралась ставить на стол. Секунд десять мы прожигали друг друга взглядами. А затем я продолжила низким тоном:
— Ты… ты ведь могла продать эту чертову квартиру и купить где угодно другую, но ты ничего не сделала. Палец о палец не ударила, чтобы я могла как — то отпустить все это.
Мама присела за стол, по выражению лица стало ясно, что собирается с мыслями.
— Ее нельзя продать, пока она в обременении, — выдала ответ. — Он продолжает выплачивать за нее кредит, и пусть даже так. У меня выхода нет, я приняла предложение, чтобы мы не оказались на улице. Наша квартира была завязана на работе отца, и когда его не стало, банк просто отобрал ее за неуплату ипотеки.
— Ты просто пошла по наименьшему сопротивлению! — Вскочила я и двинулась в свою комнату.
— Да не до этого мне было, — раздалось за спиной перед тем как я хлопнула дверью.
На последнем слове мама заплакала. Но я сейчас не могла к ней вернуться, как бы ни хотела. Меня грызла обида, что приняли подачку убийцы нашего отца и продолжаем зависеть от его кредита! Что он не получил по заслугам… что его сын знает меня и искренне ненавидит, считая, что правота на его стороне.
А еще мне стало дико страшно, что все окончательно подтвердилось.
Оставался последний штрих. Я должна была добыть эту записку в школе, чтобы сомнений больше не осталось. Я готова была вырвать ее из рук Вероники! Хотя в мыслях промелькнул вариант и попроще…
Перебесившись, вернулась на кухню. Мы обнялись без слов. Я люблю свою маму, у меня в этом мире никого больше нет. Ия… такая страшная никому не нужна, кроме нее.