Ноги чуть не подкосились, и я отпустила раму, понимая, что больше не могу держаться. Зеркало в геометрической прогрессии выпивало мои силы. Изображение тут же погасло, сменившись черной беспросветной поверхностью, будто это стекло, не отражающее ничего, а преграждающее путь в мир черной пустоты.
Мурашки прокатились по позвоночнику. Я помню тот день… через неделю случилась авария, и папы не стало.
Отдышавшись и придя в себя, я вернулась к девочкам.
После полуночи напала усталость. Ибо умоталась так, что срубило, стоило только прилечь, чтобы хотя бы расслабить спину. Уже на грани провала я поняла, что мой родной мир настойчиво зовет меня обратно.
На этот раз мне даже не пришлось представлять что — то. Зеркальная гладь все того же трельяжа Энеля сама накрыла меня, будто мыльный пузырь, искажая все окружающее пространство. В своем сне я оказалась в собственной комнате. Вот только вокруг почему — то был бардак. Перевернутый матрац, скомканное одеяло, ноутбук на полу. И это во сне! Без всяких там дорисовок. Сон будто перевернули с ног на голову без моего на то дозволения.
Очнулась я в машине скорой помощи с иглой в вене и трубкой в глотке. Мать, сидящая рядом, подскочила тут же, увидев, что я приподнялась. А я начала давиться от ощущения инородного тела в горле. Тут же рванула все это вытаскивать, но придержала медсестра!
Что испугалась, не то слово! Меня будто током шибануло. Боже, что же я наделала!!
***
Острое чувство вины загрызло, когда мы доехали до больницы.
— Яс ума сойду, — всхлипывала мама. — Лесь, пожалуйста, давай пройдем обследование. К черту эту школу. Мне живая дочь нужна.
— Со мной все хорошо, — уверяла ее я. — Видишь? Просто сильно устала и…
— Да ты в коме была! Врачи тебя откачать не могли дома! — Взвинтилась мама. — А вдруг…
Ее тут же задавил ком, и она не смогла договорить. Я поняла, что имеет в виду мама. А вдруг у меня рак. Да и черт с ним. Жить надо, а не подыхать в лечебнице с бритой головой.
От госпитализации отказаться не смогла, мне еще нет восемнадцати. Поэтому решала мама.
Валяясь в койке, я думала. Много думала. И боялась уходить обратно в тот мир, ибо очередного приступа мама бы не выдержала. С каждым новым днем друзья, что по ту сторону становились все дальше. Я словно теряла с ними связь, представляя их образы ненастоящими, нарисованными, а вскоре уже пустыми. Будто это некие персонажи, которые превратились в неподвижных кукол, а затем стали черно — белыми картинками с отблеском голубого цвета. Они затирались и заплывали туманом, неминуемо стираясь из моей памяти.
