Единственная надежда, что раньше не выдержат нервы у Керса, и он все-таки применит указанную в сносках грубую физическую силу. Как там в учебнике было насчет пассивного сопротивления? Вот-вот… Так и сделаем. В точности по учебнику.
А орать — это оставим Джесс.
Стась приглушила тактильную чувствительность, пройдясь по рецепторам. Сопротивляться мы не будем — пусть работает, трудоголик несчастный…
Честитский пояс он, правда, сломал за пару минут — и это хваленый синопласт, который не берет иридиевая сталь и алмазная ножовка! Хорошо же корпорация защищает свое имущество, нечего сказать! Но это — пояс, так, железка.
А вот с физиологией ему придется потрудиться, медики АИ не зря свои зарплаты получают — об амазонках среди мужских наемников на эту тему немало страшных историй ходит. И далеко не все эти истории — просто страшилки для новичков. Этот Керс по своей малообразованности на собственной шкуре скоро испытает все удовольствия, заранее жаль мальчика.
Пахнет от него приятно…
Стась прикрыла глаза, принюхалась и улыбнулась. Испуганный почти детский голосок спросил неуверенно:
— Может, морду ей все-таки завязать?
И — другой, более низкий и привыкший командовать:
— Рискну.
Смешок.
Шипение.
Прикосновение пальцев к почти полностью потерявшей чувствительность коже. Впрочем, кажется, уже не только пальцев…
Если бы не протекция тети Джерри, бывшей секретарем финстриссы левого рукава АИ и рекомендовавшей свою племянницу после обучения и отработки авансового срока не куда-нибудь, а строго и исключительно в корпус миротворок, Стась не видала бы синей формы, как собственных ушей. А не будь в составе «Амазонкс Инкорпорейтед» этого печально знаменитого и мало кому интересного корпуса, то не помогла бы ей никакая протекция. Даже тети Джеррина.
Потому как первый же из основных тестов — тест на мобилизацию резерва агрессивности — Стась завалила благополучно и напрочь. Если и был у стасиного организма какой-то там скрытый резерв, то он предпочитал оставаться в подполье, и мобилизовать его Стась была просто не в состоянии. Ни тогда, ни сейчас.
Хотя и старалась изо всех сил, честно и добросовестно пытаясь представить себе что-нибудь жутко страшное или отвратительное до дрожи. Но кончались все эти попытки всегда одинаково — ей в конце концов становилось смешно. Адреналин, естественно, никуда не выделялся, Стась виновато улыбалась, преподаватели зверели и начинали брызгать слюной.
И дело тут было вовсе не в недостатке воображения или крайней тупости, хотя в личной медицинской карте Стась формулировка стояла именно такая. Просто ни к чему в глупой и скучной жизни не способна была Стась отнестись всерьез. Ну действительно, сами подумайте — что такого можно себе навоображать? Такого, чтобы мороз по коже? Или мерзкого до натуральной тошноты? Луковица вареная или длинный волос в супе? Мерзость, конечно, но кто виноват, если ты на закусочных экономишь. Да и, потом, их же можно просто вынуть и положить на салфетку. И вдоволь повеселиться, наблюдая реакцию сидящих рядом.
