А утром рядом с той палаткой, где жила Оля, появился букет ромашек, поставленный в косо обрезанную пластиковую бутылку. И каждую ночь тайный поклонник приносил то ромашки, то гвоздички-смолки, то голубые колокольчики… Над девушкой посмеивались. Все пытались угадать, кто из парней — из экспедиции или деревенский? — старается, даже дежурить ночью пытались, но никого не поймали. Но она лишь улыбалась смущенно, а цветы появлялись каждую ночь.
Однажды, когда к ней пристали чуть ли ни с ножом к горлу, она придумала какую-то сказку:
— Это Хранитель. Я чувствую, меня эта земля приняла.
Вот тогда-то Васькина и встрепенулась.
— Навсегда тут остаться хочешь? — набросилась она на Тебенькову.
— Хочу, но пока не время, — ответила девушка.
— Смотри! А то неровен час! — и профессорша подозрительно посмотрела на студентку. — Мне ж потом с начальством из-за тебя разбираться.
— Что вы! — замотала головой Олечка. — Я не хочу никого беспокоить. Просто я теперь знаю, что будет, когда…
Она не докончила, и мало кто из слышавших этот разговор, понял, о чем, собственно, идет речь.
А через три года Оля Тебенькова расшифровала надписи на ключ-камне. Но это уже совершенно другая история.
Иногда мечты сбываются. Если, конечно, хотеть не «счастья всем даром», но чего-нибудь более реального.
Штука баксов — деньги. Но и восьмимегапиксельный Nikon со стеклянной оптикой — вещь. На встроенном макро-режиме можно сделать портрет таракана крупным планом.
Так что я позволил себе. А что? Зарабатываю прилично. Семьи пока нет, живу с родителями. Конечно, мужику под тридцать стыдно цепляться за мамину юбку. Но зато никто не будет попрекать истраченной «неизвестно на что» тысячей. И еще парой сотен «зеленых» на всякие «прибамбасы»: зарядник для аккумуляторов, запасную «флэшку», мини-штативчик… Мамы обычно понимают, что даже большим мальчикам иногда нужны новые игрушки.
Тем более, что и для работы мне камера — не лишняя. Три года я пробегал на репортажи с «олимпусовской» «мыльницей». На пресс-конференциях захлебывался слюнями, глядя на то, чем обвешаны профессиональные фотографы. Теперь и у меня — вполне приличная машинка.
Купил я Nikon в среду, а в субботу решил реализовать еще одну мечту-не мечту, но давнюю задумку: съездить в Немецкую пущу. Есть километрах в сорока от города такое место. В столыпинские времена кусок земли на берегу Иртыша купил какой-то барин с немецкой фамилией. Сам лишь раз удостоил своим появлением наш всеми богами проклятый Степной край. Полюбовался на полынные дали, на белую от соли землю и — ввалил деньги в то, чтобы вырастить здесь лес. Сложно сказать, зачем ему это понадобилось. Но в распоряжении для нанятых лесников написал: «Разбить дубраву по примеру степных уездов Крыма и Южной Малороссии». Хм… Нашел Крым… Но, что самое удивительное, сосны, дубы и липы прекрасно прижились на наших солончаках.
