– Собираюсь, – твердо ответила Кристина. – Я просто собираюсь жить дальше.
Она встала из-за стола. Затем просто подошла к матери, обняла ее за плечи и поцеловала в седую макушку.
– Мам, все будет хорошо, я как-нибудь справлюсь. Ты только не переживай.
Женщина положила свою руку на плечо дочери, и девушка почувствовала, какая теплая и мягкая у нее ладонь.
– Ой, не знаю я, не знаю… Ты же ничего не рассказываешь… Ну вот что у вас там случилось?
– Ничего, – ответила Кристина, уходя с кухни к себе в комнату. – Что было, то прошло. Ты права, нужно как-то жить дальше.
Поднявшись наверх, она зашла в свою спальню и плотно закрыла дверь. С минуту стояла неподвижно и слушала. В доме было тихо, никто не пошел следом. Тогда девушка встала на колени и запустила руку глубоко под кровать. Нашарив там что-то, она достала это и села, держа в руках увесистый конверт. На нем значилось:
«От господина Мареша Г. В. госпоже Елагиной К. С. лично в руки».
– Я же говорил, что мне с самого начала не нравилась эта идея. Вот объясни мне, зачем нам надо было срываться и так поспешно уезжать?
Алекс выглядел необычайно раздраженным. Недовольно сведенные черные брови, плотно сжатые губы. Герман этого не знал, но в последние дни его брат спал очень мало из-за навалившихся дел, а утолить голод и вовсе не успевал. Старший из братьев чуть сдвинул вниз темные очки и взглянул на своего компаньона поверх стекол. Солнце еще только окрашивало горизонт, и потому нежные глаза вампира могли вынести пару секунд без защиты. Растрепанные черные волосы Александра слегка вились и потому выглядели не слишком аккуратно. Кожа, обычно имеющая бронзовый оттенок, теперь казалась слегка бледной.
Герман нахмурился, вернул очки на место и посмотрел туда, где неспешно поднимался над землей сияющий диск.
– Это мое решение, и тебе придется потерпеть немного. Уж прости. Слишком много дел осталось незавершенными. Нужно это исправить. К тому же, я знаю, ты не откажешь и выполнишь мое поручение.
Он протянул Алексу увесистый конверт из плотной коричневой бумаги.
– Вот. Передашь это ей лично.
Младший Мареш принял конверт и убрал в сумку, затем подчеркнуто равнодушно спросил:
– Что-нибудь сказать от твоего имени?
– Ничего, просто вручи. Слова будут лишними.
Стюардесса личного самолета семьи Мареш сделала знак, что единственному пассажиру пришло время подниматься на борт. Экипаж был готов к вылету.
– Тебе пора, – Герман на прощание обнял брата и слегка похлопал по плечу. – Сделай все правильно и возвращайся как можно скорее.
