Кристина поморщилась:
– Не называй его так.
– Почему?
– Просто. Бывший – это Артём, а Герман…
– Не бывший? – Ника смешно задвигала бровями вверх-вниз. Она сегодня явно не была настроена на серьезный лад.
– Да нет! Он тоже бывший, но это совсем другое. Там такая история…
– Я вся – внимание!
Кристина терялась, мучительно пыталась подобрать слова, но даже в ее воображении все звучало как-то глупо.
– Короче, ты только мне из дурки карету скорой помощи не спеши вызывать, ладно?
– Интригующее начало. Люблю такое. Перед подобным рассказом хорошо бы так вступить: а теперь настало время ох@тельных историй! – подруга хохотнула, но затем перестала улыбаться и сделала серьезное лицо. – Обещаю никого не вызывать. Ни дурку, ни пожарных, ни полицию.
Гостья решительно выдохнула, как перед прыжком в холодную воду.
– Тогда слушай. Ты вообще веришь во всякие необычные вещи? В привидения там, в тонкий мир, в вещие сны. Короче, во всякое такое?
Ника на мгновение задумалась, потом ответила:
– Верю, но только по ночам, если фильмов жутких насмотрюсь, а так вообще не особо.
– Тогда тебе сложно будет воспринять. Хотя я сама не верила, пока со мной не начало это происходить.
– Что «это»?
– У тебя нож есть? Острый.
Ника отложила кусок пиццы в сторону и прямым взглядом уставилась на подругу.
– Дева Мария и младенчик Иисус! Вот сейчас ты меня пугаешь.
– Блин, прекрати! Есть нож острый или нет?
Кристина не была уверена, что поступает правильно, но попробовать стоило.
– Да есть-есть.
– Неси.
Очень сомневающаяся Ника принесла из кухонного ящика чистый и острый нож, вручила подруге. Та посмотрела на него мгновение, затем решительно и быстро полоснула себя по руке. Ника от неожиданности вскрикнула, но Кристина поймала себя на том, что боль была слабой, не такой, какой она ожидала.
– Ты что делаешь?! Прекрати! А ну отдай сюда! – подруга выхватила нож обратно.
Гостья же сохраняла ледяное спокойствие.
– Тихо. Смотри!
Она выставила вперед руку, демонстрируя глубокий порез. Кровь выступила по краям, но ни одна капля так и не упала вниз. Вместо этого ткань сама собой сомкнулась. На коже осталась кровавая полоса, неглубокая и не кровоточащая.
– Видишь?
Ника выпучила глаза, затем изрекла.
– Я вижу, что ты сумасшедшая. Теперь понятно, почему вы расстались с Германом. Кристина, тебе надо что-то делать с этим! Так нельзя. Ты пугаешь меня, ты это понимаешь?
– Ты что, ничего сейчас не видела?
– Я видела, как ты оцарапала себя ножом.
– Но это не царапина была. Смотри! – она вытянула вперед руку, желая доказать. – Я порезала изо всех сил, но рана сомкнулась и не кровит.
