Бренсон просто вынужден был злоупотребить компанией Сэма, совершенно не представляя, чем еще занять себя в этом пустом доме. В Лондоне он проводил время в клубах, где, стоило ему переступить порог, тут же встречал знакомых. Так уж сложилось, что в таких заведениях публика как в Париже, так и в Лондоне одна и та же. Однако, когда пришло время покинуть фривольную столицу, друзей достойных составить ему компанию не нашлось.
Не то что б Бренсон вовсе никого не мог пригласить, он мог набить этот дом повесами, картежниками, актрисами и кутилами в один миг. Однако не посмел этого сделать, словно боясь повстречать здесь призрак своего строгого отца.
Так что Сэм был как нельзя кстати. Иронично было то, что он так и остался единственным человеком, которого Бренсон мог бы действительно считать своим настоящим другом. Впрочем, Бренсон понимал, что вернувшись в Лондон, тамошний круг навряд ли привлечет Сэма и скорее всего на этом их приятельские отношения сведутся к редким встречам.
А пока, дабы не умереть со скуки и не покинуть эту невеселую обитель раньше назначенного строка Сэм будет очень кстати. Друг хоть и был робок, но все же обладал умом, чувством юмора и добротой. Они общались так, словно между ними не было многих лет разлуки. Это одновременно и радовало, и очень удивляло. Он все пытался найти в старом приятеле изъяны, но так и не смог.
Сэм Килфорд был образцом порядочного джентльмена, носившего свое имя с честью, но без особого тщеславия. Верно следуя примеру своего отца он, судя по всему, был обходителен, бережлив, надежен и честен. В то же время Сэм не был скучен или однообразен. Легко понимая такого непохожего на себя Бренсона, Сэм ловко поддерживал беседу, хотя больше предпочитал слушать
При всем притом, для полного удовлетворения одного приятеля было мало. Мысль о девушке–фее не покидала даже во сне. Длительное воздержание сделало его фантазию очень бурной и целую ночь ему снилось ОНА. Сон настолько воспламенил кровь, что на следующее утро тело изнывало.
В крайнем возбуждении Бренсон стал заигрывать с миловидной горничной, что после полудня убирала его комнату. Бренсон по привычке шептал ласковые слова на французском.
– Mon cher, je veux goûter le miel de vos lèvre>3s – слегка прижав юную соблазнительную девушку к себе, прошептал Бренсон, когда она оказалась к нему слишком близко.
Это была та самая служанка, что высказалась по приезде и надо признать ее капитуляция была настолько быстрой, что совсем не утолила жажды его игривой натуры.
