Глупость, а порой, и жестокость сестры часто доводили Джулию до исступления. Аббигайл никогда не упускала возможность случайно или специально навредить ей, вот как сегодня. Это счастье, что она вернулась домой пораньше, иначе и ее головной убор постигла бы печальная участь.
И все же, шляпка спасена, а злится бесполезно, надо уметь прощать. И как всегда, Джулия решила пойти на уступку и извиниться за вспышку гнева. Тем более не сестра тому причина, а тот наглец.
– Прости, я не хотела тебя обидеть Абби, просто не зови меня так, и не порти мои шляпки.
– Хорошо, – изобразив обиду, ответила та. – Так почему ты так быстро вернулась с прогулки, дождя вроде еще нет? – уже совершенно другим тоном поинтересовалась сестра.
Джулия прошла вперед и уселась в кресло, напротив сестры. Такая быстрая смена настроения в отношениях двух сестер была привычным явлением. Им редко удавалось найти общий язык, в большей мере из-за взбалмошности Аббигайл и ее вечных нелепых затей. И теперь, когда семья переживает тяжкие времена, сестрам особенно нелегко уживаться. Но бывали между ними минуты гармонии.
– Нет, но тучи уже висят над самой головой, – я не хотела шлепать по болоту, можно простудиться.
– И то верно, денег и так не хватает, возможно, только одна из нас сможет купить новое платье к рождественскому балу, не хватало еще на доктора тратиться, – серьезно заметила Аббигайл.
– Ты очень… заботлива. Да и чего ты уже о бале переживаешь, еще целых два месяца впереди.
– Целых два! Всего лишь два?! – серьезно поправила Аббигайл. – К тому же это единственное стоящее события за весь год. Что и говорить мечты побывать хоть на одном Лондонском сезоне пошли прахом, мама сказала дядя Эдгар отказал вывести в свет не то что нас двоих, а даже меня!
– Он нам ничего не должен!
– Тоже скажешь мне Джулия, у него никого нет, мог бы и помочь племянницам.
– Но он и так помог! Уплатил папин долг после его смерти, благодаря чему мы можем жить в этом доме, и даже имеем небольшое приданое.
– Да разве тысяча фунтов это много?
– Вполне! Эмми Уолтхем вышла замуж за Джона Гибонса, имея всего лишь пятьсот.
– Да, но она живет едва ли не на ферме, там и свиньи, и другие дикие животные.
– Свиньи не дикие животные, Абби! К тому же мне кажется, главное, что они любят друг друга!
– Как можно любить фермера и свиней, пусть и не диких?
– В нашей местности выбор невелик, но если постараться…
– Все равно выйдешь за фермера! Я бы сказала, Сэм Килфорд мог бы стать исключением, если бы не его маменька. Меня дико раздражает ее двуличие; тут вроде вся такая добрая, однако только почувствует опасность, тут же намекает, что бедная невеста им не ко двору. А он никогда не пойдет против ее воли. А я ему нравлюсь.
