Несмотря на гарантии, данные в письме на имя Кальви, ИОР и слышать не желал об уплате долга в 1 миллиард 400 миллионов долларов.
— Мы сами жертвы махинаций Кальви, — опустив очи долу, утверждают в Ватикане.
В начале 1984 года ИОР неожиданно дал согласие на выплату 241 миллиона. Дескать, в порядке жеста доброй воли, Но это решение породило еще больше вопросов.
По данным еженедельника «Фамилья кристиана», на заседании Совета кардиналов по изучению организационных и экономических проблем Святого престола в марте 1985 года некоторые кардиналы задавали вопрос, почему же ИОР решил заплатить 241 миллион долларов, хотя до этого заявлял о своей полной непричастности к делам «Банко Амброзиано», Что ответил кардинал Казарелли, которому был адресован вопрос, еженедельник не сообщает. «В то же время, — писал «Фамилья кристиана»,— ничего не известно о реформе ИОР, хотя об этом говорят уже давно».
Институт религиозных дел, как сообщал журнал «Мондо экономико», решительно протестовал против ликвидации финансового детища Кальви. Правда, безуспешно. Декретом министра казначейства Италии «Банко Амброзиано» перестал существовать. Вместо него создали кредитное учреждение «Новый амброзианский банк», гарантами которого стали семь частных и государственных банков. В апреле 1985 года «Новый амброзианский банк» слился с дочерним финансовым обществом — «Чентрале». Новорожденного нарекли «Нуово банка», то есть «Новый банк». Выпадение прилагательного «амброзианский», очевидно, объясняется стремлением как можно плотнее закрыть печальную страницу в истории банка, написанную Кальви. «Новый банк» вобрал вклады на сумму 8 тысяч миллиардов лир. У него более 300 филиалов только на севере Италии. Могущество есть, и о Кальви ничто не напоминает.
Махинации, которые привели Кальви к гибели, Марцинкусу сошли с рук, так же как и его прежние прегрешения, совершенные вкупе с Синдоной. Ведь были же сведения о том, что Синдона продал Кальви две компании за сильно вздутую цену, причем в рамках этой сделки 5,6 миллиона долларов в качестве «комиссионных» достались «американскому епископу», под которым подразумевался Марцинкус, и «миланскому банкиру», то есть самому Кальви.
Они повсюду были вместе, словно сиамские близнецы. За тесные связи с Ватиканом Кальви, как до него Синдону, даже называли «банкиром бога».
Однако, какие бы чувства ни питал Марцинкус к Кальви, он вряд ли просто так, «за здорово живешь» мог взять на себя едва ли не полуторамиллиардный долг. Но даже год спустя, когда вдова банкира вслух произнесла, что гарантийное письмо означало расписку за полученные деньги, ее слова не были услышаны.
