Он заехал в тоннель. Его автомобиль мчался параллельно шеренгам тускло — оранжевых круглых огней.
Он вылетел из тоннеля.
В зеркале, заднего вида, что — то мелькнуло.
Мгновенный холод пропитал кожу Касьяна.
Он выронил бутылку с соком. Замерев от ужаса, он смотрел в зеркало заднего вида, а оттуда ему иронично усмехался человек, в изысканном старомодном чёрном сюртуке. У него был старинный белый галстук и бледное, почти белое, лицо. Он улыбался чёрными, блестящими губами. В его глазах чернел плотный, мраморный мрак. Такими же чёрными были его пышные, зачесанные назад волосы.
Он ничего не говорил, только улыбался.
Касьян порывисто обернулся назад, встретился с Ним взглядом.
Чёрные, поблескивающие губы расползлись в еще более открытой, зловещей улыбке.
Салон автомобиля стремительно заполнил свет. Касьян испуганно обернулся вперед, на дорогу.
Яркий свет ослепил Касьяна, он запоздало увидел, что вылетел на встречную полосу.
Нарастающий автомобильный сигнал стал предвестником мощного, сотрясающего мир, уничтожающего удара.
Удар поглотил свет и выбросил Каменева в бесконечный, бездонный мрак.
Он больше ничего не чувствовал и не видел, он плавно летал где — то на границе между бездной и реальностью.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Суббота, 8 августа
Я вздохнула и позвонила в дверь ещё раз.
Наконец музыка, в квартире за дверью, стала тише. Я услышала приближающиеся, поспешные шаг, а через мгновение она открылась и на пороге, передо мной, предстала Лерка.
Она была в длинной белой майке, с графическим черепом, в окружении надписей, листочков и молний.
Босая, но зато уже накрашенная.
— Привет! — воскликнула я.
— Приветики, Роджеровна! — обрадованно воскликнула моя подруга.
Я зашла внутрь, она закрыла дверь, мы обнялись.
— Ты в курсе, что у тебя одна стрелка немного кривенькая? — спросила я, со смешком, взглянув на её лицо.
— Знаю, знаю! — нетерпеливо замахала она руками, — просто я собираюсь, а кое — кто мне мешает.
Прежде, чем я спросила, кто этот кое — кто,
из — за угла коридора выглянула русоволосая девочка, лет пяти.
Малышка была одета в полосатую кофточку и маленькую, салатовую льняную юбочку.
— Ника! — радостно вскричала она и бросилась ко мне.
— Привет, зайка! — я присела на колени, раскинув руки.
Лерка посторонилась.
Её сестричка подбежала ко мне, повисла у меня на шее.
— Что у тебя, новенького? — спросила я Ладу.
— У меня выпал зуб! Шмотри! — она приоткрыла рот, хвастаясь зияющим промежутком в молочных зубах.
