Он смеялся над тем, что ему рассказывал капитан «Городских соколов» Кирилл Ветров.
У него была красивая улыбка. Открытая, но скромная, сдержанная.
Я невольно засмотрелась на его улыбку, на его лицо.
Тут внезапно незнакомый парень опустил взгляд и посмотрел прямо на меня!
Я пол секунды глядела на него, а потом быстро отвернулась и замерла, забыв дышать.
Ритм сердца изменился. Стал тяжелым, гулким и частым. Лицо обжог жар.
— Ты чего? — удивился Сашка. — Что с тобой? Ника?
— Всё… Всё в порядке, — пролепетала я.
— Не в порядке, — хмыкнул Сашка, — Забыла? Ты, когда волнуешься, сразу начинаешь пшекать.
Он хохотнул. Я недовольно, искоса взглянула на него.
— Я не пшекаю…. Почти.
— Кроме тех случаев, когда волнуешься… и врешь. — усмехнулся он.
Тут вернулся Елена Геннадиевна (она же Мег).
— Ну, что отдохнули?
— Десять минут ещё не прошло. — заметил Саша.
Мег кивнула.
— Значит, будем считать, что вы сегодня существуете в другом измерении, где время течет быстрее. На позицию!
Тренировка сегодня вышла долгой, трудной и изнурительной.
Ко всему прочему, моя голова просто дрожала от бесчисленного количества воспоминаний, которые то и дело угрожали перерасти в видения!
О — о… Особенно трудно пришлось в душевой. Я мылась вместе с девчонками, из группы по художественной гимнастики.
Их воспоминания просто замучили меня, пока я стояла под тёплыми, приятными струйками душа.
В итоге, помыться столько, сколько я хотела — не получилось.
К воспоминаниям гимнасток начали «подключаться» и другие. Других людей, что побывали здесь сегодня или раньше, до меня.
Голоса крепчали, становились громче. Их гомон сливался в неразборчивое, раздражающее жужжание.
Голова наливалась тяжестью и внезапно резко закружилась. Я упёрлась рукой в кафельную стену душевой и быстро переключила воду на более холодную.
Иногда это помогает избежать таких приступов.
— Перестаньте, перестаньте, умоляю. — процедила я сквозь сомкнутые зубы, зажмурив глаза. — Пожалуйста… Боже… Хватит…
Перед глазами замелькали цветастые отрывки, смазанные силуэты,
крики, смех, кто — то запел, голоса начали искажаться, вибрировать.
Звуки нарастали, становились мощнее. Я почувствовала, что проваливаюсь в воспоминание.
Я уже слышала шум взлетающего самолёта, потом кто — то заорал, я услышала русскую брань, затем раздалась гулкая стрельба и мужской голос что — то заорал по — арабски. Ревел ребенок, рыдали женщины, и кто — то слабо стонал.
Силуэты были не четкие. Снова стрекотала быстрая стрельба. Поднялся хор панического крика перепуганных людей. На моих глазах пули изрешетили нескольких человек, сидевших в салоне самолёта.
