Такой психологический склад - не случайность, но закономерное явление современности. Сам факт исторического существования такой "расколотости" личности выступает в "Записках..." как доказательство утопичности (или, по терминологии Достоевского, "беспочвенности") социализма Чернышевского.
Возникновению первых романов-трагедий Достоевского предшествовало еще одно "промежуточное" произведение, тоже насквозь проникнутое полемикой с идеями Чернышевского. Мы имеем в виду "Крокодил. Необыкновенное событие или пассаж в Пассаже". Автор вступительной статьи к 83-му тому "Литературного наследства" Л. М. Розенблюм справедливо утверждает, что материалы "Записных книжек", опубликованных в этом томе, окончательно доказали, что Достоевский ничуть не покривил душой, когда в "Дневнике писателя" 1873 г. категорически отрицал, будто "Крокодил" - это памфлет-аллегория, направленный против личности Чернышевского, в то время уже находившегося на каторге. Права Л. М. Розенблюм и в другом своем заключении: "Хотя "Крокодил" не является памфлетом и в нем не подразумеваются обстоятельства политической и личной судьбы Чернышевского, хотя его сатирические стрелы направлены против журналов и газет разных направлений, - _в центре рассказа полемика_ с "Современником" и, главным образом, - _с идеями Чернышевского_". {Неизданный Достоевский, стр. 46 (курсив мой, - Г. Т.).}
В повестях и романах Достоевского 60-х годов полемика направлена отнюдь не против личности Чернышевского, но против его _теории_ "разумного расчета выгод". Неверно, будто многие персонажи "Преступления и наказания" являются прямой карикатурой или "пародией" на героев "Что делать?". Если те или иные сюжетные ситуации или идеи героев Достоевского перекликаются с "Что делать?", это не литературная пародия на образы "новых людей", а та - в одних случаях трагическая, в других пародийная - форма, которую принимают сами идеи Чернышевского, попадая в головы разных людей, одинаково "не готовых" к социалистическому преобразованию действительности.
В "Преступлении и наказании" многовариантно - в целой галерее взаимосвязанных и соотнесенных друг с другом персонажей - романист показывает, что кризис традиционной морали и возросшая роль идей расшатали нравственное единство общества. Все главные герои "Преступления и наказания" (за исключением семейства Мармеладовых) руководствуются именно личным рассуждением, собственным "расчетом" - "арифметикой" в том или ином варианте. "Сколько голов, столько и умов": "рассуждающие" персонажи романа представляют почти все исторически сложившиеся в "культурном слое" русского общества уровни интеллектуального и нравственного развития. Родион Раскольников находится в состоянии постоянной борьбы нравственного чувства с овладевшей его разумом "идеей". Как человек, верящий в победоносную силу мысли, он этой "идее" и следует, обрекая себя на цепь бессмысленных преступлений, на трагический разрыв с людьми и с собственной нравственной природой. Он становится жертвой ложной идеи по доверию к собственному разуму.
