«Укуси меня», — подумала я, почувствовав на шее укол его зубов. Пососав кожу под моим ухом, он прикусил мне горло. Я попыталась ускориться, и Кейн снова громко застонал. Я бесстыдно терлась об него, пока не упала спиной на что-то мягкое — на диван, как вскоре поняла.
— Что происходит? — выдохнула я. Мои мысли были такими размытыми, что я не понимала их суть, хотя не очень-то и старалась. Секунду назад Кейн был со мной, и вот уже стоял на противоположном конце комнаты спиной ко мне. Он оперся рукой на стену и тяжело дышал.
Сев на диване, я коснулась губ и облизнулась, почувствовав на них вкус поцелуя. Что случилось? Почему Кейн остановился?
— Кейн? — он не ответил, но не успела я произнести следующие слова, как сразу пожалела о них. — Возможно, мне стоит уйти.
— Нет, — рявкнул Кейн. Категоричный отказ должен был испугать меня, но на деле вызвал лишь трепет.
— Уже очень поздно…или рано. Я еще не спала, — призналась я.
— Ты поспишь здесь. Не хочу, чтобы ты садилась в машины к незнакомым мужчинам, — отрезал Кейн, наконец-то повернувшись ко мне.
Он протянул руку, и я пошла к нему. Кейн будто дернул за невидимую нить, и я могла поклясться, что мое тело больше не принадлежало мне. Я должна была уйти, но когда он взял меня за руку, весь остальной мир исчез.
— Я тебя разбудила? — спросила я, выйдя вместе с Кейном из библиотеки. Кажется, его ничуть не беспокоило, что я явилась без приглашения и бродила по дому.
— Нет, я ложился и учуял тебя.
— Почувствовал мой запах? — я посмотрела на него, но в коридоре было слишком темно. Без света я едва различала очертания.
— Услышал, — исправил он.
— Я не хотела уходить, — на этих словах Кейн сжал мою руку. — Но…она…выставила меня. Вот я и подумала, что ты попросил сестру выпроводить меня или что-то в этом роде.
— Я не хотел, чтобы ты уходила. Сейчас это уже неважно. Я собирался сегодня же тебя найти, но ты сама ко мне вернулась, — в его голосе я уловила тоску, что показалось мне романтичным.
— Ты бы поехал искать меня? — я придвинулась к нему, желая услышать больше.
При мысли о том, что обо мне заботились, вся моя боль прошла. Прежде никто никогда меня не искал. Разве что из чувства долга. В приемной семье следить за мной было обязанностью родителей, если они не хотели лишиться зарплаты или объяснять органам опеки, почему потеряли ребенка.
— Я бы нашел тебя, — Кейн говорил с такой уверенностью, что я ему верила.
Он открыл двойные двери в огромную спальню и, положив руку мне на талию, провел меня внутрь. Эта комната была теплой и безопасной, как сам Кейн. Обернувшись, я улыбнулась ему и впервые увидела его лицо.
