Эмбрион. Слияние | страница 18
Кат начал прикидывать. С этой «тридцать эсэс» он справится запросто, даже в своем кислом состоянии. Двое порчей, молча замерших за спиной у лифта, напрягали, но – если у старухи есть оружие и он успеет его забрать…
– Зря ты так думаешь, – словно прочитав мысли, каркнула толстуха. – Не успеешь без оружия. Да и некуда тебе бежать, Кат. Некуда. Если только мстить.
– Это ты сейчас о чем? – тихо уточнил сталкер.
– О жене твоей. О Филе. Видишь ли, юный вдовец, князь ее казнил. Тихонько так удавили в камере, да и все.
Кат моментально оказался возле старухи, но ее там уже не было – ловко крутанув руками колеса, она оказалась парой метров левее, а его самого сжимали за руки порчи. И хватка девушки, кстати, не уступала мужской. Не вырваться.
– На меня-то зачем бросаться?! – искренне удивилась женщина. Эмоции у нее были тусклые, как у всех порчей, но сейчас проявились. – Я ж не придурок Серафим. Его встретишь – тогда и мсти.
– Это что, правда?
– Ну да. Наши соболезнования и так далее. Уже похоронили. Но мы сейчас не о мертвых девушках с татуировками, а о твоем будущем. Лично твоем. Персонально, парень.
Кат обмяк, почти повис на руках у своих охранников. Всплеск ярости отнял последние силы, хотелось снова лечь на уютную каталку и ни о чем не думать.
И ни о ком.
– Мне нужно в Бобров…
– Съездишь. Я тебе дам потом транспорт и боевую группу. Сможешь из князя ремней нарезать, нам не жалко. Да отпустите его, он понял ошибку!
Железная хватка с обеих сторон разжалась, и он едва не упал. Покачнулся и плюхнулся в ближайшее кресло, подвернувшееся у пульта.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Кат у старухи.
– У нас нет больше имен. Мы – это Гнездо…
– …а Гнездо – это мы, – слаженно ответили двое остальных порчей.
И не поспоришь. В каждой избушке свои побрякушки. Если про Филю – правда, то…
Кату мучительно захотелось выпить. Много. Очень много. Нарезаться до поросячьего визга, на зависть свинофермам викингов. А потом взять оружие и мстить до последнего патрона. Сжечь на хер этот Бобров вместе с теремом, князем, со всей этой мерзкой кодлой – дружинниками, советниками, уничтожить все. И засыпать пустое место солью, как предки делали. Чтобы ни одна травинка не вылезла.
А потом и сдохнуть не жалко, когда дело сделает. Можно прямо там и умереть.
– Мне надо подумать… Насчет того, чтобы присоединиться к вам.
– Да на здоровье, – откликнулась внимательно изучавшая его лицо старуха. – Посиди в камере, подумай. Уж месяц мы тебя прокормим, не разоримся. Но на свободу тебя не выпустим при любом раскладе. Только питомцем Гнезда.