Однако, способность испытывать страданіе сама по себѣ еще не порождала-бы таковое, не будь налицо второго условія, а именно, управленія міромъ при помощи общихъ законовъ, что, повидимому, вовсе не необходимо для очень совершеннаго существа. Правда, еслибы каждая частность управлялась единичными хотѣніями, ходъ природы постоянно нарушался-бы и ни одинъ человѣкъ не могъ-бы пользоваться своимъ разумомъ для веденія житейскихъ дѣлъ. Но развѣ другія единичныя хотѣнія не могли-бы исправить это неудобство? Однимъ словомъ, развѣ Божество не могло-бы уничтожить всякое зло, гдѣ-бы оно ни находилось, и произвести все [возможное] благо, безъ всякаго приготовленія, безъ длиннаго ряда причинъ и дѣйствій?
Кромѣ того, мы должны принять во вниманіе, что при настоящемъ строѣ міра теченіе природы, хотя и предполагается въ высшей степени правильнымъ, однако не кажется намъ таковымъ: многія явленія оказываются недостовѣрными, а многія обманываютъ наши ожиданія. Здоровье и болѣзнь, затишье и буря, а также безконечное количество другихъ случайностей, причины которыхъ неизвѣстны и измѣнчивы, оказываютъ большое вліяніе какъ на судьбу отдѣльныхъ лицъ, такъ и на благоденствіе обществъ; и дѣйствительно, вся человѣческая жизнь до извѣстной степени зависитъ отъ такихъ случайностей. Поэтому, существо, знакомое съ тайными двигательными пружинами вселенной, легко можетъ, при помощи единичныхъ хотѣній, обратить всѣ эти случайности на благо человѣчества и сдѣлать весь міръ счастливымъ, не обнаруживъ себя ни въ одномъ дѣйствіи. Флотъ, назначеніе котораго полезно для общества, всегда могъ-бы встрѣчать попутный вѣтеръ; хорошіе цари могли-бы пользоваться крѣпкимъ здоровьемъ и долголѣтней жизнью; люди, рожденные для власти и могущества, могли-бы обладать хорошимъ характеромъ и добродѣтельными наклонностями. Нѣсколько такихъ явленій, правильно и мудро направленныхъ, измѣнили-бы весь обликъ міра, и вмѣстѣ съ тѣмъ, на видъ, не болѣе нарушили-бы ходъ природы и не внесли-бы большей смуты въ дѣянія людей, чѣмъ это дѣлаетъ нынѣшній строй вещей, съ его тайными, измѣняющимися и сложными причинами.
Нѣсколько едва замѣтныхъ чертъ, проведенныхъ въ мозгу Калигулы, пока онъ еще находился въ младенчествѣ, могли-бы превратить его въ Траяна; одна волна, слегка поднявшаяся надъ другими, могла-бы, похоронивъ Цезаря и его удачи на днѣ моря, вернуть свободу значительной части человѣчества. Поскольку мы знаемъ, могутъ быть вѣскія основанія, въ силу которыхъ Провидѣніе не вмѣшивается такимъ образомъ [въ ходъ міра], но они неизвѣстны намъ: и хотя одного предположенія, что такія основанія существуютъ, можетъ быть достаточно для того, чтобы спасти заключеніе о божественныхъ аттрибутахъ, однако его, конечно, недостаточно для обоснованія этого заключенія.
