Мик оттянул товарища назад, с силой дёргая его за рубашку.
– Угомонись! – потребовал он у хозяина дома.
Теперь Мик видел, как руки, с почти зажившими на них ссадинами, разомкнулись. Осторожно, словно опасаясь чего-то, девушка подняла голову, глянув наконец на своего друга. Длинная коса скользнула по плечу, и потому, как неожиданно дёрнулась камера, умолкнувшие в комнате мужчины поняли – эти самые чувства охватили и оператора.
– Бог мой! Ты видел эти глаза?! – Креш подбежал к экрану, в восхищении глядя на лицо девушки, – я могу оставить себе копию?
Мик позади него молчал. Хозяин дома заставил себя оторваться от экрана и оглянуться.
– Приятель? – окликнул Креш.
Казалось, гость не разделял его восторга. Брови Мика сошлись на переносице, но не от раздражения. Он отчаянно пытался справиться с мучавшим его чувством. И он по-прежнему не имел ответа.
– Почему я тебя знаю? – пробормотал Мик.
– Так вы знакомы? И ты молчал? – Креш всплеснул руками.
Меж тем, события на видео разворачивались.
– Эй, детка, иногда просто нельзя убедить человека и всё. Это факт! – второй, рыжеволосый офицер, попытался обнять девушку за плечи. Через мгновение он летел вверх ногами, благо на мягкую землю, с едва показавшейся зелёной травой.
Виктория невозмутимо одёрнула куртку и вернулась на бордюр.
– Не бывает слабых аргументов – бывает, кулаки болят… – хмурясь, тихо проговорила она, затем отворачиваясь от камеры.
Мик почувствовал, как его кинуло в жар. Он резко подался вперёд, ближе к экрану и потребовал:
– Перемотай назад!
– Да что там? – Крешник послушно вернул видео на минуту назад.
Мик прослушивал его ещё несколько раз, доведя своего приятеля до истерики.
– Да что там такое, что ты увидел? Я ничего не понимаю! – возмущался учёный.
Мик, не отрываясь взглядом от экрана, что-то пробормотал. Затем, словно внезапно лишившись всех своих сил, упал обратно в старое, противно скрипевшее кресло.
– Эти слова, эти глаза, движения плечами, это лицо… – глухо проговорил молодой человек.
– Ты запал на девчонку? – нетерпеливо поинтересовался Креш.
– Не говори глупостей. Я ещё не сошёл с ума! Этого просто не может быть. У него не было детей. Я о них не знал, по крайней мере… – Мик говорил, мотая головой, будто отмахиваясь от наваждения.
– Говори со мной! Я здесь! Я человек, я ни черта не понимаю. Ты на взводе последнее время, приятель, – заныл хозяин хижины.
– Я, наверное, схожу с ума, Креш. Последнее время мне кажется, что этот момент всё ближе. Чёрт! Я думал, что уже столько лет назад стёр всю свою человеческую часть памяти. Я почти забыл его лицо… – Мик осёкся, замолкая.
