— Но ведь туристка Редькина официально числилась в вашей группе? И страховой полис…
— Тоже у меня. Если вам угодно, все документы я могу вам предъявить.
— Кто возьмет на себя транспортировку тела на родину?
— Получается, что мы, — вздохнула я.
— Это мы и хотели от вас услышать, — перевел слова одного из полицейских Иштван. — Все документы на провоз тела вы можете получить в участке. С транспортом мы вам поможем.
— Я могу знать, как все случилось? — упавшим голосом спросила я.
— Разумеется. В госпожу Редькину стреляли в то время, когда она входила в отель, в половине одиннадцатого ночи. Пуля настигла ее на ступеньках.
— Она была одна? Я хотела спросить, пуля предназначалась ей?
— Да. Убийца находился в автомобиле. Он выстрелил и тут же уехал. Машину он бросил через два квартала. Куда он делся потом, неизвестно. Скорей всего пересел в другой автомобиль.
— Вы считаете, что убийство заказное?
— Не берусь давать комментарии, — передал через Иштвана полицейский. — Следствие покажет.
— Да ничего следствие не покажет, — пробурчала Алина, закрывая за полицейскими дверь. — Что, у них своих преступников мало? Будут они убийц Редькиной искать! Кто она такая? Никто! Почему они так с нами любезны? Мы вам все документы на провоз тела предоставим. С транспортом поможем. Избавиться от нас побыстрее хотят! Труп за границу выставят — и концы в воду. Не станут они убийцу искать! Не станут, — уверенно повторила Алина. — Ну и удружил нам коллега. Такого мерзавца еще поискать надо!
Обычно я сдерживаю Алинин пыл — по части ярлыков она мастер, — но в этот раз я была с ней согласна на все сто процентов. Калюжный действительно оказался мерзавцем. Сначала он у нас переманил клиентку, а потом, когда с ней случилось несчастье, переложил на наши хрупкие плечи все хлопоты по доставке трупа на родину. Так умыть руки надо уметь. Одно слово — мерзавец.
— Есть хочу, — сообщила мне Алина.
— Надо ехать в «Геллерт» за вещами Редькиной, — напомнила я подруге.
— Пока не схожу в ресторан и не наемся до отвала, никуда не поеду! — будто отрезала Алина. — Я вчера на голодный желудок уснула. А сегодня я на взводе. Когда я нервничаю и злюсь, меня, Марина, лучше покормить, иначе я кого-нибудь загрызу. Лучше, конечно, если мне на глаза первым попадется Калюжный — съем с потрохами.
— Ну если так, пошли, — я и сама была не против того, чтобы перекусить.
От голода кружилась голова. «Не дело — себя изводить голодом, — подумала я. — Надо набраться сил на весь день. Столько всего сегодня предстоит переделать, а времени у нас в обрез — завтра мы должны уже ехать домой».
