— Возможно, он был не один, — предположила Алина.
— В том-то и дело, что один. Мне он потом все-таки открыл дверь. Один он был в номере.
— А кем работает ваш Муромский? Может, это профессиональная осторожность?
— В анкете написал, что пенсионер, — хмыкнул Калюжный. — Думаю, в прошлом он военный. Офицеры рано на пенсию выходят, и пенсии у них хорошие. Обычным пенсионерам путевки агентства «Омега-тур» не по карману.
— Еще бы! Путёвочки у вас, Александр Максимович, золотые, — с ехидцей сказала Алина.
— Не будем обсуждать этот вопрос, — одернула я Алину. — Идемте, еще немного, и будет неприлично стучаться в номера постояльцев.
— По-моему, уже неприлично, — пробурчал Калюжный. — Половина из них спит крепким сном.
Мы подошли к двери соседнего номера. Через щель пробивался тонкий лучик света, доносились тихие голоса.
— Не спит, — обрадовалась Алина и несколько раз стукнула по двери.
— Спит под телевизор, — определила я. Муромский и не собирался подходить к двери.
— Еще раз постучать?
— Не стоит, — ответил Калюжный. — Будьте уверенны, он и так запер дверь на задвижку. И к двери из осторожности не подходит.
— Тогда пошли дальше, — предложила Алина. — Кто у нас по списку следующий?
— Курков Кузьма Егорович. Номер на этом этаже, с видом на Дунай. Ох, боюсь я к нему ломиться, — тяжело вздыхая, признался Калюжный. — Такого человека беспокоим, а вдруг зря?
— Хуже будет, если мы его не предупредим, а с ним что-нибудь случится, — предостерегла я.
— А вдруг он рассердится?
— Не переживайте, Александр Максимович. Разговаривать с Кузьмой Егоровичем буду я, — Алина смело занесла руку над дверью.
Через полминуты из номера выглянул господин Курков. Он предстал перед нами в спортивном костюме, в кроссовках, с махровым полотенцем в руках.
— Добрый вечер, — увидев перед собой живого миллионера, Алина засветилась от счастья. — Простите, что пришлось вас так поздно побеспокоить. Надеюсь, мы вас не разбудили?
— Нет, — улыбнулся в ответ Курков и вытер краем полотенца пот со лба. — Я только что вернулся с пробежки. Так хорошо пробежаться по набережной. Ночной Дунай — это нечто! Столько огней! А что же мы стоим в коридоре? Может, вы пройдете в номер?
«А этот Курков милый и вежливый», — отметила я про себя.
— Да вот, Кузьма Егорович, тут дело вот в чем… — начал мямлить Калюжный.
— Кузьма Егорович, — Алина сделала шаг вперед, переступая порог номера. — Мы на одну секунду.
— Только? А я вас хотел угостить коньяком, — наигранно расстроился Курков.
