Я очень рад, что мне удалось поздравить тебя вовремя.
Я целую неделю места себе не находил, все думал, а вдруг я запоздаю с поздравлениями или, наоборот, письмо придет слишком рано… В общем, очень на меня похоже. Я скрупулезно выяснил сроки доставки почты, чтобы письмо пришло тютелька в тютельку, именно второго февраля… Организовать это оказалось неожиданно сложно. Но не для меня! Правда, нашел чем гордиться…
Но… Но все-таки… Поздравляю.
Тебе теперь двадцать лет. Ты младше меня на год. Хотел бы я сказать, что опередил тебя на шаг, а потом стал ждать твоего появления… Нет, все-таки я и вправду ждал. Мне радостно думать так.
В школе, в углу кладовки, окотилась кошка, пятеро котят. Пусть кошка обычная, дворовая и беспородная, но котята у нее такие милые, что слов найти невозможно. Когда мы подходим посмотреть, она нас остерегается, явно опасается, как бы мы не забрали у нее котят, очень тревожится. Но котята — какие же они славные! Просто глаз не отвести, смотришь и невольно думаешь — как на свете может существовать что-то настолько чудесно? Когда я внимательно всматривался в глаза котят, то в какой-то момент вдруг понял, что они до странного похожи на глаза свежевылупившихся богомолов. Прошлой осенью вышло так, что они все разом повылуплялись из яиц и просто наводнили мою комнату… Это глаза существа, исполненного доверия к миру, подарившему жизнь. Но где-то в самой глубине этих глаз мерцает и искорка смутного беспокойства… по крайней мере, мне так кажется. Младенцы прелестны, спору нет, но не в этом вся их суть. Им уже доподлинно известно одно. Они уже знают, что жить — радостно, но в жизни есть и печаль. Однако и в печали есть радость, это тоже верно. Я уверен, Кики, двадцать лет назад у тебя были такие же глаза. А самое замечательное, что они так и не утратили своего света.
Я, опередивший тебя на год, рад и горд, что могу поздравить тебя с днем рождения. Если б я родился на десять лет раньше, то, глядишь, мы и не встретились бы. Что это, если не чудесный подарок судьбы?
Кики слегка прикрыла глаза. Какое нежное письмо. Пусть Томбо опять писал о своем, но если б он не вспомнил сначала обо всей своей живности, то до Кики, наверно, дело бы не дошло. И все же письмо яснее ясного сообщало о том, что Томбо очень хочет поговорить о них двоих… Но письмо на этом не кончалось.
