— Не стоит об этом беспокоиться. Я же все не так сделала, как мы договаривались…
— Эй, ты что то? Решила со своей матери пример взять? Топчешься и оглядываешься назад?
— Ой! — Кики рассмеялась. — Ну что ж, тогда я попрошу об очень большом отдарке, можно?
— Ну разумеется! Так что? Чего бы ты хотела?
— Сшей мне свадебное платье.
— Что-о? Ты помолвлена? С кем? Кто твой жених?
— А-ха-ха!
Кики рассмеялась, ответила только: «Еще созвонимся!» — и повесила трубку.
Прошло несколько дней. Томбо сидел в школьной лаборатории над последним письмом, полученным от Кики, и негромко ворчал себе под нос.
Перед Томбо стояла коробочка для насекомых, в которых обитали два богомола.
— Да что ж такое, все Саяо да Саяо… Правда, кажется, она к нему равнодушна… Но, судя по всему, жизнь у нее бьет ключом…
Томбо вынул из коробочки богомола, взял за задние лапки. Богомол тут же свел вместе передние и принялся отчаянно кланяться. Глядя на него, Томбо рассеянно пробормотал:
— Кажется, мне тоже стоило бы помолиться богам…
Глава 8
Насест для волшебства
Саяо вернулся в город Вива-Вива, но Дзидзи продолжал все так же ежедневно навещать Нуну в Закатном дворце. И частенько бывало так, что стоило Кики только хватиться, а кота уже и след простыл, даром что только что крутился около.
— Я уволю его с должности ведьминого кота!
Кики была недовольна. Она не могла простить Дзидзи, что тот сбегает вот так, тишком и украдкой. Кроме того, речь Дзидзи становилась все более невнятной. Да, для обычных людей слова Дзидзи всегда были не более чем простым мяуканьем, но сама Кики понимала, что именно он хочет сказать. Между Кики и Дзидзи существовала особая магия слов, волшебство, присущее только ведьмочке и ее коту.
Но в последнее время речь Дзидзи чуть ли не наполовину утратила слова ведьмо-кошачьего языка. К ней постоянно примешивалось обычное кошачье мяуканье. Вот, например:
— Мяумя у Соно мра-ау в лавкяу.
Такая вот фраза. Это означало: «У Соно в лавке длинная очередь, может, стоит пойти и помочь?» Кики и Дзидзи давно и хорошо знали друг друга, так что Кики понимала, о чем идет речь, даже так. И все же ей было грустно: казалось, что Дзидзи наполовину закрылся от нее.
— Кики, ты вот все твердишь, что Дзидзи стал невнятно разговаривать, а как по мне, так ничего и не изменилось вовсе… — признавалась Соно.
— И все-таки все очень изменилось! Его речь теперь просто пестрит мяуканьем! Даже я понимаю от силы наполовину!
Кики все чаще стала развозить заказы в одиночестве.
