— Вы кто? — насторожилась девочка.
— Мы тебе не враги, — заверила ее Алина. — Мы вообще из полиции.
По-моему, Алинино признание еще больше испугало Зосю.
— Полиция? А разве…Так вы ведь с утра были… — растерянно лепетала она. — Разве мама вам не все сказала?
— Не волнуйся, мы к египетской полиции не имеем никакого отношения, — голосом, от которого девочке легче не стало, сказала Алина. — Ты должна нам ответить на несколько вопросов.
Зося молчала. Глаза ее забегали — от меня к Алине и обратно. Я была зла на подругу. Разве можно так разговаривать с ребенком? Даже в том случае, если его мать тебе глубоко неприятна.
— Давай знакомиться, — улыбнувшись, предложила я. — Тебя зовут Зося. Я Марина Владимировна, это Алина Николаевна. Мы разговаривали с твоей мамой, она нам сказала, что ты можешь знать то, чего не знает она.
— Я? Да ничего я не знаю, — быстро ответила Зося, даже не уточнив, о чем это ей может быть известно больше, чем ее матери. Выглядела она в эту минуту, как затравленный зверек: нервно передергивала плечами, закусывала губы, пытаясь не клацать зубами.
«Наверное, ее в детстве пугали милицией, — решила я. — Она и сейчас ничего хорошего не ждет от этих людей. Может, в Трускавце такая полиция? Или девочка чрезмерно впечатлительная?»
— Ты перекупалась. Вон как дрожишь. Где твое полотенце? — спросила я. Зося мотнула головой, указывая на противоположный край бассейна. — Укройся этим, — я сняла с себя льняной жакет и укрыла им плечи девочки.
Зося перестала дрожать, но продолжала все так же настороженно смотреть на нас исподлобья.
— Мы бы хотели спросить тебя о Василии. Ты ведь вчера осталась с ним?
— Нет, — быстро отказалась Зося.
— А мама сказала, что ты хотела посмотреть фейерверк. Отчим не захотел идти в каюту. Разве вы были не вместе?
— Нет. Я стала рассматривать сувениры, куда он пошел, не знаю. Потом я села около лестницы и не вставала с нее до самого фейерверка. Сразу после фейерверка пошла спать.
— И все?
— Все.
— Может, ты слышала, как отчим с кем-то договаривался о поздней встрече?
Девочка пожала плечами.
— А кто-то к нему подходил в течение дня?
— Ну, здоровался он с Сидорчуками и Ляшенками.
— Кто такие Сидорчуки и Ляшенки?
— Дядя Рома с тетей Светой и Богдан с Катей. Но это было еще до ужина. Мы втроем стояли: я, мама и отчим. Дядя Рома сигарету у отчима «стрельнул».
— О чем говорили, помнишь?
— Да ни о чем. О том, что купили и за сколько. Потом ресторан открылся, мама потащила нас внутрь.
