Когда с коктейлями было покончено, Куликов потащил Степу выбирать подарки. Я воспользовалась моментом, чтобы сделать Алине замечание:
— Зачем к Степе пристала? Она всю жизнь проработала в районной библиотеке. Заставить ее надеть вечернее платье с глубоким декольте можно только под страхом смертной казни и то, если сказать, что казнить будут не ее, а Куликова. Степу не переделаешь.
— Я это уже поняла, — кивнула Алина. — Да не смотри на меня так. Шутила я, шутила. Я не виновата, что она шуток не понимает.
— Я бы твоих шуток тоже не поняла, — последнее слово я произнесла несколько заторможено.
Мой взгляд привлекли сразу две компании. На палубе появились бредущие один за другим «арабы». Их было четверо. Сначала шли низкорослые представители арабского мира, они едва не наступали на подолы рубах. Замыкал процессию высокий араб. Ему рубаха была до середины икры. В высоком арабе я узнала Сергея, зятя Оксаны. Тремя его спутниками, вернее, спутницами были Оксана, Наташа и Лиля.
Другая компания, опять-таки «арабов», обосновалась на сдвинутых в круг шезлонгах. Я не обращала на них внимания, пока они тихо пили, закусывая вынесенной из ресторана едой. Когда же хмель ударил им в голову, и они заговорили громко, не одна я повернула в их сторону голову.
Пятеро трускавчан были как один в арабских одеяниях, но говорили на чистейшем украинском языке. Я ничуть не удивляюсь, когда слышу, как египтяне говорят по-русски, но чтобы арабы на украинском…
Голову каждого из хмельной компании покрывал национальный арабский платок, который каждый повязал на свой манер. Женщины, Света и Катя, соорудили из них кокетливые тюрбаны. Роман умудрился сложить из платка пилотку. Ярослав и Богдан по-бабски обмотали концы платков вокруг шеи.
Изрядно подвыпившим «арабам» захотелось петь. Из микрофонов лилась тягучая восточная музыка. Богдан поискал глазами — где бы раздобыть аккомпанемент? — увидев араба, теребящего струны нечто весьма похожего на банджо, бросился к нему. Сунув парню в руку доллар, он выхватил у оторопевшего музыканта инструмент и, вернувшись к шезлонгам, завопил:
— Зараз заспiваемо нашу: «Несе Галя воду!»
Богдан ударил растопыренной пятерней по струнам, и «банджо» издало душераздирающий звук. Украинцы запели. Одно могу сказать, они мудро сделали, что не пели, а кричали, заглушая своими голосами игру отчаянно фальшивящего музыканта.
— Позорище, — услышала я рядом с собой. Скосив глаза, увидела Раду в сопровождении Василя и Зоси. Вася без претензии на оригинальность был одет под араба. Рада и Зося пришли на карнавал в обычных летних сарафанах. — Одна забота — напиться и песни орать. Как бы им намекнуть, что они не дома? Вась, сходи, скажи.
