— Эх, — посетовала Жанна, спрыгивая следом за ним на пирс и оглядывая царапины. — Получим нагоняй.
Нагоняй они потом получили, еще какой, только не из-за царапин.
Оперативники молча двинулись к входным воротам форта. Разговоры закончились, началась серьезная работа.
Шестерка ребят нашлась на третьем этаже, куда охотников привела старая чугунная лестница в клочьях паутины. Все шестеро неподвижно сидели в кружок перед костром на нечистом, в красной кирпичной крошке полу. Все в одинаковых позах — обняв поджатые колени и опустив головы. В красноватых отблесках огня их фигуры казались беззащитными и совсем не опасными. На приближающиеся шаги охотников — как ни старался Вадим двигаться тихо, его шаги громыхали, словно поступь командора, — никто из них не обратил внимания.
Вадим настроился на ауру шестерки. Красные, коричневые, багровые тона — все цвета развившейся аддикции налицо. Он занял позицию у стены, направил на сидящих пистолет и шепнул Жанне:
— Давай!
Но Жанна, уже доставшая кусок мела и собиравшаяся начертить на полу круг с исцеляющими символами, вдруг распрямилась и отступила назад.
— Ты чего?!
— Тут что-то не так. Посмотри на их ауру внимательно, — шепнула она в ответ.
Вадим отпустил сознание и прищурился. Аура — она как волны, как северное сияние, постоянно течет, плавится, но у этих ребят она словно застыла. И сами они застыли. Казалось, они даже не дышали, как будто бы кто-то остановил время. Оперативник мысленно пожал плечами: ну и отлично! Значит, можно спокойно, не боясь, что они набросятся, провести ритуал исцеления. Чего тянуть-то?
Но Жанна медлила.
Он недоуменно взглянул на напарницу — чего это она? Тогда он сам.
Не выпуская пистолета из рук, Вадим потянулся в карман за мелом.
— Не советую, — раздался сзади мужской голос. — Они сейчас в стасисе и не опасны, они проходят очищение огнем, любое неосторожное вмешательство может им повредить. И вам тоже. Если они досрочно прервут стасис, трансформация в криза будет почти мгновенной и уже окончательной. Они навсегда останутся монстрами.
Криз? Да так уже лет тридцать никто не говорит! Монстров, в которых временно трансформируется тело во время второй стадии аддикта, уже давно называют мори…
Вадим слегка изменил позицию, чтобы просканировать незнакомца, но тот оставался невидим. Ни для обычного зрения — держался в тени, ни для зрения охотника. Зато Жанна широко открытыми от удивления глазами уставилась в ту сторону, откуда прозвучал голос, а потом выдохнула:
