— В последнее время, — сказал он, показывая на книги, — я небрежный.
Он хотел сказать, что занимался не постоянно.
— Я не учить, — продолжил он, усмехнувшись. — Сидеть в «Подсолнухе».
— Это правда, — весело согласилась Марианна.
— Я иметь совесть не чистой, и самому себе обещать каждую неделю, что наверстать упущенное время обучения, когда «Подсолнух» иметь выходной день.
— Как сегодня, — кивнула Марианна, сдерживая смех.
— Как сегодня.
— Надо что-то с этим делать.
— Да.
— И что?
Вильгельм развёл руками и пожал плечами:
— Я не знать.
— Вы должны обходить «Подсолнух» стороной.
Он развёл руки ещё шире.
— Я не иметь такой возможности.
— Тогда поможет только запрет на посещение трактира.
— Запрет на посещение трактира? Что это такое?
— Это когда кому-нибудь запрещают посещать определённый трактир. Хозяин трактира может подать в полицию заявление об этом.
— Но на это должно быть основание, или нет?
— Конечно.
— Какое?
— Чаще всего — постоянное пьянство. Или скандальность. Или приставание к другим клиентам.
— Всё не подходить для меня, — сказал Вильгельм победно. — Я для полиции неосязаемый.
— Неприкасаемый.
— Что?
— Надо говорить «неприкасаемый», Вильгельм.
— Это не есть равно, «неосязаемый» и «неприкасаемый»?
— Нет.
— Почему нет?
Это было не так просто объяснить, но Марианна закончила училище и занятия по немецкому ей особенно нравились.
— Вильгельм, — сказала она, — вы понимаете разницу между «касаться» и «щупать»?
Он задумался. Это длилось недолго, и он ответил:
— Да.
Для большей уверенности Марианна сказала:
— Что делает слепой, когда ищет ручку двери? Он щупает её. А что не разрешается делать в продовольственном магазине? Прикасаться к товару.
— Да, — кивнул Вильгельм, — я понимать.
— Неосязаемое — это то, — продолжила Марианна, — что нельзя пощупать, так как оно не существует. А неприкасаемый — это то, к чему нельзя прикасаться, из гигиенических соображений или, например, к священному. Ясно?
Ответ Вильгельма сопровождался единственным словом, которое подтверждало абсолютное понимание:
— Табу.
— Совершенно верно, — обрадовалась Марианна. — Вы правильно поняли.
— Я есть табу для полиции. Запрещение на посещение трактира невозможно. Что тогда?
Марианна со смехом пожала плечами.
— Я не знаю, — сказала она и добавила, — Я исчерпала свою латынь.
Было ясно, что Вильгельм опять попался на крючок.
— Что это означать, извините?
— Что?
— Что значит «исчерпать свою латынь»?
После того, как Марианна объяснила ему, что это выражение означает «зайти в тупик», или «не знать, как быть дальше», он сказал полушутя, полусмущенно:
